Из моего прошлого, 1903–1919 годы. Часть 4 - [44]

Я собирался было отойти в сторону, чтобы дать ему более свободное место пройти к своим соотечественникам, как в {391} эту самую минуту, около меня, раздалось несколько - три или четыре - глухих ударов, как бы хлопушки, и Князь Ито стал падать прямо на меня. Я не успел поддержать его вполне, и он упал бы на пол, если бы не подбежал следовавший за мною то пятам мой курьер Карасев, который поддержал его вместе со мною. Раздалось еще нисколько выстрелов, толпа ринулась в сторону стрелявшего, адъютант Генерала Пыхачева, Ротмистр Титков, сбил его с ног и сдал чинам жандармского полицейского надзора дороги.

Многие побежали через рельсы дороги, прочь от места катастрофы, и в числе их, я видел как бежали, оба китайские Генерал-Губернаторы, подобравшие длинную свою одежду.

Мы подняли на руки Князя Ито, я взял его под плечи, Карасев за ноги, подошло еще несколько человек, бережно поддержавших кто со мною за плечи, кто за средину тела, и мы понесли его к его вагону, из которого, менее чем за час перед тем, он вышел веселый и улыбающийся.

Когда мы вынесли его в салон и положили на диван, я подложил под его голову кожаную подушку и потребовал доктора. Князь лежал без всякого движения и медленно, едва, заметно, дышал. Казалось, что он уже умер, хотя дыхание было еще слегка заметно.

С другого конца вагона внесли туда же раненого в ногу одного из его спутников - Танаку и мне сказали, что ранен тяжело в ногу и консул Каваками и еще один японский чиновник из свиты Князя Ито.

Вошел доктор, осмотрел раны и сказал, что по первому впечатлению положение безнадежно, так как две раны нанесены в полость сердца и пульса почти не слышно. Кто-то из прибывших с Князем Ито обратился ко мне с просьбою, оставить раненого среди его спутников, которые уже пригласили японского врача. Я вышел из вагона, послал справиться о положении консула, отвезенного в железнодорожную больницу у самого вокзала, и стал, вместе с начальством дороги и моими спутниками, ждать прибытия японского врача и его решения.

Бесконечно долго тянулось время, хотя прошло не более всего 15-20 минут, говорить ни с кем не хотелось, каждый думал свою думу. Пришли мне доложить, что преступник арестован и содержится под усиленным караулом в помещении жандармского надзора на самом вокзале, что допрос его следователем и прокурором окружного суда уже начат, и {392} он назвал свое имя, заявивши, что он кореец, убил Князя Ито совершенно сознательно, потому что, по его распоряжению, как бывшего Генерал-Губерногора Кореи, неправильно были осуждены и казнены члены его семьи.

Вскоре из вагона вышел кто-то из японских спутников и сказал, что Князь скончался. Я вошел в вагон, других никого просили не входить. Тело Князя было положено на раздвинутый обеденный стол. Под головою лежала положенная мною кожаная подушка. Тело лежало одетое в темно-коричневый шелковый халат. Выражение лица было совершенно спокойное и не носило следов страдания. Нисколько человек японцев стояло молча в углу салона в согнутом положении и при моем входе как-то еще ниже склонились.

Поклонившись праху, я вышел из вагона и пошел к себе в вагон, прося зайти туда прокурора окружного суда, как только он освободится. Не успел я дойти до конца платформы, где стоял мой вагон, как меня догнал, не помню хорошенько кто именно, кажется Е. Д. Львов, и сказал, что раненый старший спутник Князя Ито - Танака просит меня войти в нему, так как у него есть ко мне большая просьба.

Я нашел его в одном из отделений того вагона, в котором лежало тело Князя Ито. Нога его была перевязана, и рана найдена доктором серьезною, но не угрожающей жизни, хотя и требующей продолжительного лечения. О самом происшествии он не сказал мне ни слова, но обратился ко мне с вопросом: когда может быть увезено тело Князя, так как ему кажется, что наилучшим решением было бы немедленно отправить его в пределы японского участка жел. дороги, где правильнее ждать распоряжений о возвращении его домой. Не наводя никаких справок, я ответил ему, что тело может быть увезено, когда им угодно, потому что мы не имеем никакого права задерживать его при ясности всего, что произошло, и сознании преступника, а для приготовления поезда требуется очень немного времени.

Ген. Хорват, находившийся тут же, поддержал мои слова и предложил назначить экстренный поезд через час. Прокурор окружного суда и судебный следователь также не встретили никаких возражений и просили только сообщить подробности осмотра тела японским и нашим врачом, которые были между собою совершенно согласны. Я съездил в магазин Чурина, выбрал лучший, который оказался там, металлический венок с фарфоровыми цветами весьма неважного {393} вкуса и достоинства и ровно в половине 12-го утра, в сопровождении того же Генерала Афанасьева, который привез покойного Князя Ито, тело его покинуло Харбин.

Не успел скрыться экстренный поезд из вида, как Генерал Хорват пришел ко мне и заявил, что три корреспондента японских газет, приехавшие вместе с Князем Ито, не выехали из Харбина и настойчиво не только просят, но даже требуют свидания со мною, так как они должны немедленно послать депеши обо всем случившемся в Токио.