Из Лондона в Австралию - [29]

– Да! О, да!

– Оставайтесь всегда при таких взглядах, мой юный друг, и все пойдет хорошо. Хотите теперь узнать, каким образом я думаю помочь вам соединиться с отцом?

Антон поднял глаза. – Пожалуйста, ваше сиятельство, – сказал он скромно. – Я уж теперь чувствую величайшую благодарность.

– Вот это хорошо, – вмешался хозяин.

Лорд Кроуфорд провел рукой по озабоченному лицу. – На эту мысль меня навел мой племянник, лейтенант Фитцгеральд, – начал он. – Это несколько отважный план, и вообще, предприятие, в которое не совсем приятно впутывать 16-летнего мальчика, однако же, исполнимое, а в вашем безвыходном положении даже единственный способ спастись. Вы должны дать завербовать себя в морские солдаты.

– Что это значит? – с изумлением спросил Антон.

– Это значит вот что, – сказал лорд. – Для военных кораблей, на которых будут перевозить преступников, нужны люди, – матросы, юнги, вообще, всякого рода команда. Потому перед отходом кораблей, солдат вербуют, т. е. офицер и человек десять-двенадцать солдат ходят по трактирам. Предлагают находящимся там молодым людям выпить, дарят им деньги и, в конце концов, всех захваченных переводят на корабль и там держат под караулом до самого отплытия. Вот это и называется вербовкой.

– И господин Фитцгеральд намерен таким же способом набрать людей для своего корабля?

– Да. Я вам укажу время и место, вы пойдете в назначенный час в один из трактиров, а затем уж все сделается само собой.

На лице Антона отразилось волнение, наполнявшее ему душу.

– Я согласен, – сказал он. – Я согласен. Но…. не ищет ли меня полиция?

– Может быть, но для вербовки с этой стороны не может быть ни малейшей помехи. Дисциплина на военном корабле есть лучшее лекарство против легкомыслия молодых людей.

Антон робко протянул руку. – Благодарю, ваше сиятельство, – сказал он. – Может быть, до сих пор я иногда ошибался. Но судьба моего отца сокрушала меня до такой степени…

Лорд дружески пожал ему руку. – Я давно это понял и давно простил, – отвечал он. – При всех своих бедствиях, ваш отец богатый, счастливый человек! Но оставим это. Вам надо заснуть и успокоиться. Не уходите отсюда, пока не получите от меня извещения…. тогда ничто не помешает нашему плану.

Он еще раз дружески поклонился на прощание и вышел в сопровождении хозяина.

Антон сжал горевшую голову руками, у него путалось в мыслях от всего, что он узнал так неожиданно; однако, при воспоминании о голландце и Маркусе, он почувствовал облегчение. Ни один из этих негодяев уже не может никак вмешаться в его судьбу.

Нашему другу казалось, что уже прошел целый год с тех пор, как он стоял с отцом у дверей харчевни, обещая не выходить на улицу до его возвращения. Каких событий не случилось с тех пор!

Но теперь время испытаний кончилось. Перед ним открывается новая жизнь, в которой он займет свое место, он может действовать, проявлять душевные силы, может достичь самостоятельности, которая принесет ему счастье и удовлетворение.

Нечто подобное он ощущал уже и теперь. На улице шел снег, на окнах рисовались причудливые снежные узоры, в трубах соседних домов завывал ветер, – а здесь, в его комнате, было тепло и уютно. Усталое, изнуренное тело мальчика покоилось на мягкой теплой постели, яркое пламя горело в камине, и грудь Антона дышала легко и свободно от сознания безопасности. Ранние сумерки навели нашего друга на воспоминания о последних двух днях. Пусть Темза катит свои черные волны, хоть до самой улицы на окраинах города, хоть до самой лодки, где расположились на ночлег такие неприятные фигуры, – его это теперь не касается.

Он натянул одеяло до самой головы. Как тепло!

О, какая это волшебница, воскресшая надежда! Она умеет самое унылое ненастье превратить в сияющий солнечным светом день!

Хозяин принес обед и большой стакан хорошего старого портвейна. – Ну, вот и полегче, – сказал он, – Ты должен радоваться, юноша, что именно лорд Кроуфорд нашел тебя в снегу.

Он сел у кровати и кормил мальчика, стараясь развлекать его, как маленького ребенка. – У его сиятельства тоже есть сын твоих лет, – повествовал он.

Антон поднял глава. – беспутный? господин Романн?

– С чего это ты взял?

– Г-м, мне показалось, что у лорда есть какое-то тайное горе. Видно, что ему нелегко.

– Его сын бездельник, – сказал хозяин. – Конечно, я знаю это через слуг. Он бьет всякого, кто имеет несчастье ему не понравиться; изводит своих учителей, делает долги и приводит в отчаяние отца. Его выключили из лучших школ Лондона, и теперь он в пансионе у одного пастора, в одной из рыбачьих деревень, далеко отсюда, – там его надеются исправить. Ты видишь, что и богатые люди имеют свои огорчения. А кстати, – прибавил он, – ведь оба фальшивые монетчика уже сидят в тюрьме.

– Почему вы знаете? – вскричал Антон.

– Читал в газетах. Твой Маркус оказался убийцей, которого давно искали. Их обоих тоже отправляют за море.

– Приятная компания, нечего сказать! Сколько же всех судов отправляется отсюда?

– Шесть. На каждом по триста арестантов.

– Так это еще большой вопрос, удастся-ли мне во время переезда увидаться с отцом.

– Конечно. Но, по-моему, даже лучше, чтоб этого не случилось. Сношения между арестантами и матросами строго запрещены.