Из Лондона в Австралию - [153]

Уимполь подбирал тщательнейшим образом каждую крошку хлеба. – Теперь здесь весна, – заметил он, – а вот посмотрите каковы осень и зима; в это время громаднейшие пространства совсем необитаемы из-за недостатка воды.

– Как же без неё обходятся туземцы, сэр?

– О, для них вода совсем не имеет такого большего значения, как для нас. Они поедают свою пищу сырою, или в печеном виде, а когда, жажда начинает их одолевать, они обкладывают, голое тело сырой землей. Что касается мытья, то они не имеют об этом ни малейшего понятия, даже слова такого у них нет.

– Славный народец, – насмешливо заметил один из солдатов. – Право, не знаю, с какой стати идти за тридевять земель завоевывать такую страну!

Все промолчали на это. Солдаты уже попытались напиться плохой воды и нашли, что она совершенно не годится для употребления. Теперь они тупо глядели в пламя костра и упорно молчали. После всего, что они слышали об этой негостеприимной стране, немыслимо было особенно оживиться и предстоявший поход против дикарей нимало не веселил солдатского сердца.

Задумчивее и молчаливее всех был Антон. С того времени, как он услыхал, что две тысячи туземцев окружили стан белых, им овладело сильнейшее беспокойство. Итак, в этот момент его отцу приходится иметь дело со всеми ужасами, с какими сопряжена война с свирепыми и беспощадными туземцами!

Он старался разогнать мрачные мысли, но тщетно. Когда ужин был кончен, он подсел к переселенцу и попытался завязать с ним разговор.

– Вам пришлось прожить некоторое время, вместе с ссыльными, мистер Уимпль? – начал он…

– Да, пока сэр Артур Филипс не двинулся дальше искать нового места для колонии. Я не мог оставить своих больных жену и детей и потому вы меня и нашли здесь. Видите ли там под большой сосной деревянный крест?

– Там вы похоронили ваших близких, несчастный вы человек? Воображаю, каково вам было пережить их!

Уимполь всхлипнул, видно было, что он уже не в силах более сдерживаться. – «Я сам похоронил их, сэр… без гроба, без савана, без всяких религиозных обрядов. Да, кому доведется пережить такое горе, тот только может сказать, что испытал несчастье!»

Он утер руками мокрые от слез глаза, но по мере рассказа, слезы снова потекли по его впалым щекам.

– Меня провели, – рассказывал он, – я был ослеплен обманчивыми надеждами… ах, зачем меня тогда же не поразил гром небесный за мое легковерие! Тогда бедная жена и дети остались бы в Англии и может быть еще были бы живы и теперь. Но я хотел избавиться от своей зависимости от землевладельца, хотел приобрести собственный клочок земли, и потому распродал на родине все свое имущество и приехал сюда, соблазнившись слухами, что правительство раздает здесь земли колонистам задаром. Господи, как мы радовались, какими мы богатыми и счастливыми считали себя в тот день, когда сэр Артур водрузил здесь наш английский флаг с леопардами и торжественно провозгласил землю новой части света владением Великобританского королевства, а затем начал раздаривать колонистам в вечное и потомственное владение, обширные куски земли… Соблазнительные слова!.. Вечное и потомственное владение?.. Но много ли прошло времени с тех пор и из этих новых владельцев здесь не осталось уже ни одного, и едва ли половина их уцелела в живых, да и те потеряли не только вее свои надежды, но и здоровье, и силы, и сбереженья… Ах, молодой человек, в ваши годы и не снится сколько горя несет с собой будущее, а родителям обыкновенно не верят, когда они проповедуют рассудительность и спокойное обсуждение. Как настойчиво меня останавливал и предупреждал наш приходский священник, как просил и умолял меня старик отец, ссылаясь на пример Америки, где погибли тысячи и десятки тысяч колонистов, прежде нежели занятые ими земли обратились в государство… Но я не слушал ни родных, ни друзей, очертя голову бросился в пропасть и увлек за собою свою семью. Для сорокалетнего человека я действовал, как сумасшедший…

Несчастный в муках позднего бесплодного раскаяния закрыл лицо руками.

– Какой ужасный жребий выпал мне на долю! – закончил он свой рассказ.

Антон старался утешить беднягу. – Я могу сказать только, что моему отцу достался еще более ужасный жребий, мистер Уимполь!

– О, это едва ли возможно, молодой человек. Верно у него на совести лежит какое-нибудь отвратительное преступление.

– О, нет! – воскликнул Антон, – О, нет, сэр! Моему отцу нет основания оплакивать малейший свой поступок!

Переселенец печально, усмехнулся. – В таком случае этот человек очень, очень несчастлив, мой милый! Но зато скорбь его чище, не так горька… Ему не в чем обвинять самого себя, в его ране нет занозы, нет яда.

– Могу ли я рассказать вам его историю, мистер Уимполь?.. Мой отец находится в числе ссыльных.

– Вот видите? – заметил колонист, – не даром я выразил свое подозрение. расскажите же мне его историю, молодой человек! Это очень полезно, отвлечься от собственного горя, слушая повествование о чужой беде.

– Вы сейчас убедитесь, как страшно был оскорблен мой отец, мистер Уимполь. Это нечто неслыханное.

Он начал было рассказывать, но Уимполь с первых же слов прервал его: