Из крови и пепла - [8]

Как и мой.

После его прибытия я не раз пряталась в темных нишах, наблюдая, как он тренируется с другими гвардейцами. Кроме тренировок я видела его только на еженедельных заседаниях Городского Совета в Большом зале.

А может, мой интерес был вызван только тем, что Хоук… что ж, он прекрасен.

О мужчинах такое редко говорят, но я не могу придумать другого слова, чтобы его описать. У него темные густые волосы, которые завитками ложились на шею и спадали на такие же темные брови. Черты его лица заставляли меня отчаянно жалеть, что я не владею кистью или карандашом. Высокие и широкие скулы, удивительно прямой для гвардейца нос: многим из них его ломали хоть раз. Твердый квадратный подбородок и четко очерченные губы. Я несколько раз видела, как он улыбается: правый уголок губ приподнимался и появлялась глубокая ямочка. Не знаю, есть ли у него такая и на левой щеке. Но привлекательнее всего были его глаза.

Они напоминали холодный мед – удивительный цвет, какого я раньше не видела, и у него была манера смотреть так, что чувствуешь себя раздетой. Я знала это, потому что ощущала его взгляд во время Советов в Большом зале, хотя он никогда не видел моего лица. Уверена, он обратил на меня внимание потому, что я была первой Девой за многие века. Когда я выхожу на публику, на меня всегда пялятся, будь то гвардейцы, лорды и леди-в-ожидании или простой люд.

А может, я просто вообразила его пристальный взгляд, тайно желая, чтобы он испытывал ко мне такой же интерес, как я к нему.

Возможно, это и все причины, почему я им заинтересовалась, но была еще одна, в которой я немного стеснялась признаться.

Увидев его, я умышленно потянулась к нему чутьем. Я знала, что стоит так поступать без веской причины. Вторжение ничем нельзя оправдать. Даже желанием полюбопытствовать, что заставляет его так часто расхаживать, словно кот в клетке.

Хоук всегда испытывал боль.

Не физическую. Эта была глубже и ощущалась как острые льдинки на коже. Свежая и непрекращающаяся. Но страдание, следующее за ним как тень, похоже, не могло взять над ним верх. Если бы я не прозондировала, то никогда бы этого не почувствовала. Каким-то образом он держал эту боль под контролем, и я не знала больше никого, способного на такое.

Даже среди Вознесшихся.

Но я никогда ничего не чувствовала от них, хотя знала, что физическая боль им знакома. Мне следовало искать их общества: с ними я могу не беспокоиться, что уловлю отголоски чужой боли, но мне это, наоборот, казалось жутким.

– Не ждал тебя сегодня, – заговорил Хоук и одарил меня своей полуулыбкой, не показывающей зубы и не затрагивающей глаза. На правой щеке появилась ямочка. – И пары дней не прошло, сладенькая.

Сладенькая?

Я заморгала, разинула рот и тут же захлопнула: до меня начало доходить. Он принял меня за другую! За ту, с кем наверняка встречался здесь раньше. Я посмотрела на свой позаимствованный плащ. Он был довольно заметным – светло-голубой, отороченный белым мехом.

Бритта.

Он принял меня за Бритту?

Мы с ней примерно одного роста – чуть ниже среднего, а плащ скрыл мою фигуру, и близко не такую тоненькую, как у нее. Как бы я ни старалась, я никак не могла добиться такой стройности, как у герцогини Тирман или некоторых других леди.

Внезапно, каким-то крошечным тайным уголком моей души, я… разочаровалась, даже немного позавидовала хорошенькой горничной.

Я окинула взглядом Хоука. Он был в черной тунике и штанах, которые все гвардейцы носят под броней. Пришел сюда сразу после дежурства? Рядом с диванчиком стоял маленький столик, на нем – два бокала. До моего прихода Хоук был не один. Еще с кем-то? Кровать позади него заправлена, и не похоже, что на ней… спали.

Что делать? Развернуться и бежать? Это было бы странно. Он наверняка спросит об этом Бритту, но как только я незаметно верну плащ и маску, окажусь вне подозрений.

Но если Виктер все еще внизу, что очень вероятно, и красавица тоже…

О боги, она же ясновидящая. Как подсказывала мне интуиция, она знала, что эта комната занята. И послала меня сюда намеренно. Знала ли она, что здесь Хоук и что, вероятно, он примет меня за Бритту?

В это трудно поверить.

– Пенс сказал тебе, что я здесь? – спросил он.

У меня перехватило дыхание, а сердце заколотилось по ребрам, как молот. Наверное, Пенс – это гвардеец с Вала, ровесник Хоука. Блондин, насколько я помню, но внизу я его не видела. Я покачала головой.

– Тогда ты за мной следила? Шла за мной? – Он негромко поцокал языком. – Мы об этом еще поговорим.

В его голосе прозвучала странная угроза, отчего у меня создалось впечатление, будто он вовсе не рад тому, что Бритта шла за ним.

– Но, наверное, не сегодня. Ты такая странно тихая, – заметил он. Насколько я знала Бритту, та не отличалась застенчивостью.

Но как только я заговорю, он поймет, что я не горничная, и я… я не готова к тому, что он это обнаружит. Не знаю, к чему я вообще готова. Я больше не держалась за кинжал и не знала, что это означает. Знала только, что мое сердце по-прежнему бешено колотится.

– Ну и обойдемся без разговоров.

Он взялся за подол туники и, прежде чем я сделала очередной вдох, стянул ее через голову и бросил в сторону.