Из космоса границ не видно - [17]

Полет на Марс стал бы большой, важной целью, к которой парт­неры по МКС вместе с другими нациями могли бы прийти сообща, и одновременно одним из лучших способов построить партнерство, способное пережить неизбежные бури и добиться чего-то столь значительного, что помехи на пути уже не смогут расстроить сотрудничество. Все партнеры должны достичь того положения, когда на кон поставлено слишком многое, чтобы рисковать этим из-за пустяков. Не обязательно, чтобы у всех были в точности одинаковые устремления, однако, несмотря на небольшие расхождения в целях, партнеры должны разделять ощущение ценности этих отношений. Говоря про МКС, Герстенмайер отмечает: «Возможно, у всех парт­неров несколько разные мотивы использования станции, и это нормально. Но личная мотивация каждого настолько сильна, что это удерживает всех вместе перед лицом любых трудностей».

Выполняйте свои обязательства

Построение близких отношений, результатом которых явились доверие и дружба между партнерами по МКС, потребовало времени и постоянных усилий. В значительной мере этот фундамент доверия обязан тому, что партнеры были всегда рядом как в благополучные, так и в сложные времена, и поступали согласно своим обещаниям. Например, когда СССР распался и на смену ему пришла Россия, космическая программа страны оказалась под угрозой из-за глубочайших проблем с финансированием. Людям не выдавали зарплат, и даже основные продукты питания были в дефиците. По мнению Эла Холланда, русские тогда ожидали, что американцы воспользуются их бедственным положением, дабы получить преимущество. Но американцы поступили иначе. Вместо этого, рассказывает Хол­ланд, «мы помогли нашим партнерам, снабдив их тем, что было необходимо, и тогда русские пересмотрели отношения с нами в лучшую сторону».

После трагической аварии челнока «Колумбия» и последующей заморозки полетов американских челноков многие были обеспокоены, что русские извлекут выгоду из этой ситуации, например взвинтив цены, по которым США вынуждены будут платить за полеты кораблей «Союз» к станции. Однако после аварии не было даже упоминания про «наших» и «ваших». Были только «мы» — единая международная космическая семья, вместе работающая над возрож­дением программы и продолжением космических исследований. И США, в свою очередь, приняли обязательство по реабилитации после трагедии — не только ради себя, но и ради своих партнеров.

Через несколько дней после краха «Колумбии» Майкл Фоул и заместитель начальника Управления пилотируемых программ Рос­космоса Александр Ботвинко прогуливались по саду на Байконуре1. Фоул спросил Ботвинко, сколько времени, по его мнению, понадобится США для восстановления, и Ботвинко ответил: «Я не раз видел подобное при разных авариях на наших программах. Однако не волнуйтесь, у нас есть “Союз”, и мы сохраним партнерство». Фоул почувствовал, что русские — тот партнер, какого США только могли пожелать, и в этот момент две страны достигли по-настоящему прочного сотрудничества.

Тогда, сразу после трагедии, я тоже ощутил солидарность как русских, так и других наших международных партнеров. Мы вместе грустили и горевали и в эти мрачные времена сблизились, словно одна семья. Мы поняли, что рассчитывать на поддержку в трудную минуту важнее, чем постоянно обо всем договариваться. Это и есть настоящее сотрудничество.

Часть II

Глядя на Землю

Глава 4

Одно мгновение в космосе

Я лежу на спине, удивленный, насколько спокойным и сосредоточенным себя чувствую, пристегнутый к двум с лишним тоннам взрывчатых веществ. Годы тренировок, тяжелой работы и молитв привели меня к этому моменту: 31 мая 2008 года. Несмотря на то что я получил полную подготовку как пилот челнока, в своем первом полете участвую как специалист миссии-2 (СМ2) — летный инженер. Полутора годами ранее Кент Роминджер, руководитель бюро астронавтов, отправил всем пилотам в нашем классе сообщение с вопросом, не хотим ли мы совершить свой первый полет как специалисты миссии. Я сообщил ему, что буду счастлив и горд отправиться в полет, когда это будет необходимо, и, очевидно, это был правильный ответ. Примерно месяц спустя меня назначили на мое первое космическое задание. Как СМ2 я сидел между командиром Марком Келли и пилотом Кеном «Хоком» Хэмом, чуть позади них, слева от Карен Найберг — СМ1.

Сидя в кресле я, само собой, чувствовал некоторые опасения. Однако меня успокаивала мысль, что наш полет послужит всему человечеству и что процедура запуска мало зависит от наших действий. Основной целью миссии STS-124 была доставка на МКС центральной герметичной лаборатории японского модуля «Кибо» («Надежда») и связанной с ней наружной руки-манипулятора. Лаборатория «Кибо» — самый большой герметичный модуль МКС, состоящий из множества секций для различных научных исследований. Сейчас в составе модуля есть также внешняя экспериментальная платформа — «терраса», которая выходит непосредственно в космос.

Когда стартовый отсчет возобновился после запланированной девятиминутной паузы, директор запуска Майкл Линбах радировал: «О’кей, Марк, сегодня прекрасный день для запуска. Поэтому от имени команды запуска космического центра Кеннеди я желаю вам счастливого пути и удачной доставки очередной части “Кибо” на МКС».