Из космоса границ не видно - [15]

Кроме того, уважение к возможностям партнера порой требует готовности ослабить контроль, положиться на достигнутое доверие, чтобы помочь партнерам сделать реальный вклад в общие цели. Иногда это означает, что проект потерпит неудачу, если один партнер не передаст инициативу другому.

Даже в наши дни передача контроля остается нелегким делом для некоторых американцев, которые склонны думать о программе МКС как об американской космической станции, построенной при поддержке международного сообщества, а не как о международном проекте, работающем при поддержке и участии США. МКС не была бы столь совершенна без вклада как русских, так и американцев, и ее не удалось бы построить без канадского манипулятора, использованного при сборке. Тем не менее, считает Герстенмайер, «законодателям вне НАСА сложно понять эту зависимость; они хотят все контролировать. Однако полный контроль требует невероятных ресурсов, какими мы не располагаем. Сотрудничество — единственный путь к успеху; задачи исследования космоса требуют от нас глобального, международного партнерства для продвижения к общим целям».

Эгоизм и высокомерие, которые можно было наблюдать на ранних стадиях сотрудничества, являются, пожалуй, самыми серьезными преградами для понимания ценности вклада других партнеров, а следовательно, и для передачи инициативы там, где это необходимо. Для того чтобы сотрудничество работало, нам нужно осознать, что решения проблем могут приходить из самых разных источников, и поэтому следует быть готовым не отметать варианты с порога. Необходимо уделить время тщательной оценке всех внесенных парт­нерами предложений и советов.

Строя реальные, подлинные отношения

После того как взаимоуважение и понимание достигнуты, появляется возможность наладить подлинные отношения, которые лягут в основу долговременного сотрудничества. Однако построение таких отношений — дело непростое, требующее времени, поэтому важна общая ответственность за отношения и их постоянство. Этому способствует взаимное стремление удержать ситуацию от провала.

Томас Маршберн говорит о важности постоянства: «В России людей не меняют так, как делаем это мы. Мы стараемся зафиксировать наши знания, отразить их на бумаге, чтобы новый сотрудник мог выполнять ту же работу. Наш склад ума подразумевает, что любое знание можно зафиксировать на бумаге. Русские же в это не верят — они делают ставку на конкретных людей, обладающих знанием и опытом, которые нельзя так просто записать и передать другому человеку. Это оказывает определенное влияние на наши отношения».

Изначальный ориентированный на смену сотрудников подход НАСА затруднил налаживание отношений, необходимых для реального сотрудничества, и вскоре стало очевидно, что быстрая смена работающих на программе людей не приносит нужных результатов. Как сказал Барратт, «ваш контракт настолько хорош, насколько хорошие у вас отношения с человеком или группой». В итоге НАСА приняло иную стратегию, стараясь снизить текучку сотрудников, работающих с Россией.

Одним из этих сотрудников был Джон Макбрайн, работавший со времен начала программы «Мир» — «Шаттл». Он отмечает: «Дела шли хорошо, поскольку я жил в России. Люди видели меня изо дня в день, и у меня складывались с ними отношения. Я не просто приезжал на недельку, требовал чего-то и уезжал обратно — я был в доступ­ности для моих русских коллег. Я считаю, это важно, поскольку позволяет понять взгляды партнера».

По словам Макбрайна, он до сих пор работает с некоторыми обитателями Звездного городка, с которыми сотрудничал в 1994 году, однако вряд ли там остался хоть один сотрудник НАСА, работающий с 1994 года. Он замечает: «Это нервирует русских, они постоянно задаются вопросом: “С кем я буду работать дальше?”»

Герстенмайер тоже считает свою готовность жить в России и влить­ся в работу с русскими коллегами критичной для эффективного партнерства. Обычно русские видят, как американцы приезжают на пару недель и отправляются обратно, а с американской стороны бытует мнение, что ни один стоящий сотрудник не останется в России надолго, поскольку ему нечему там учиться. «Но когда русские увидели, что я не уезжаю, хоть моя семья и осталась в США, и поняли, что моя страсть к космическим полетам так же сильна, как их страсть, все изменилось. Они, можно сказать, приняли меня».

В наши дни США имеет постоянный офис в России, и наоборот. Ключевые сотрудники космической программы из обеих стран вместе со своими семьями живут в другой стране по нескольку лет или дольше, что способствует неформальному общению и налаживанию доверия. Кроме того, один американский астронавт (а порой и астронавты из других стран-партнеров) постоянно живет и работает в Звездном городке, занимая должность операционного директора в России. Директор отвечает за тренировки и логистику всех астронавтов из США и стран-партнеров в Звездном городке. У русских есть аналогичная должность в Хьюстоне. Сейчас программа МКС действует с очень высокой степенью интеграции. Помимо того, что командирами МКС выбирают астронавтов из разных стран-партнеров, время от времени астронавты не из США занимают ключевые должности в корпусе астронавтов НАСА.