Из истории Кубанского казачьего хора - [31]

1–го октября 1906 г. Григорий Митрофанович Концевич ушел из войскового певческого хора; при его прощании с хором певчие поднесли ему глубоко прочувствованный адрес. Григорием Митрофановичем за последнее время издано пять выпусков малороссийских песен на 3 однородных голоса и для смешанного хора, которые рекомендованы приказом по Кубанскому казачьему войску 1910 г. № 37 к приобретению в хоры из казаков приготовительного разряда, в войсковых частях, в народной школе и к непременной выписке во все станичные правления и школы. Кроме того Григорий Митрофанович Концевич, ввиду его прежних заслуг войску, приглашен войском 1 октября 1910 г. в качестве учителя пения при войсковом певческом хоре и собирателя кубанских песен, в каковой должности он состоит и в настоящее время.

С 20 ноября 1906 года был приглашен регентом певческого хора Николай Дмитриевич Лебедев, кончивший регентские курсы по второму разряду при Придворной певческой капелле. Он пробыл в хоре около двух лет. Талантливый музыкант и хороший дирижер, он недурно владел скрипкой и фортепьяно, но отсутствие общего образования, педагогической подготовки, нравственной дисциплины в хоре и не регулярное занятие с певчими, значительно портило хор в музыкальном отношении.

На место Лебедева 1 сентября 1908 года был приглашен профессор пения и заслуженный артист ИМПЕРАТОРСКИХ театров Иван Васильевич Матчинский; он прослужил в хоре всего девять месяцев, но при нем знаменитый войсковой хор окончательно пал. Сам он, быть может, был и прекрасный солист и профессор по постановке голоса, но отсутствие регентских теоретических и практических познаний и сильное увлечение басовой партией (сам он обладал довольно сильным басом) вызывало в слушателях неудовольствие излишне крикливым исполнением. Об эстетическом наслаждении не могло быть и речи.

С 4–го июля 1909 года и по настоящее время заведующим войсковым певческим и музыкантским хорами состоит подъесаул Иван Терентьевич Бабаев.

С 1–го января 1910 года и по настоящее время регентом состоит Яков Михеевич Тараненко, казак станицы Новонижестеблиевской и ученик Концевича, он с детства поступил в ряды хора, в котором и провел много лет. За его выдающиеся способности и любовь к пению войско командировало его в С. — Петербург, где он в течение двух лет прошел регентские курсы Смоленского и кончил регентом 2–го разряда.

Прислушиваясь к лучшим хорам Петербурга, он, очевидно, усвоил манеру пения одного из лучших столичных хоров, Александро — Невской Лавры, и перенял некоторые приемы дирижирования у И. Я. Тернова (регент Лаврского хора). Новое направление духовных композиторов оставило заметный след. Хор заметно улучшается. Тихое, довольно стройное пение в соборе, в строго церковном стиле, дало хору новую оригинальную физиономию.

Заключение

Прошло сто лет, и в течение этого времени войсковые музыкантский и певческий хоры, несомненно, дали музыкальную подготовку огромному количеству казаков, и поэтому они имели и имеют громадное воспитательное значение как музыкально — образовательные учреждения; в то же время в этот долгий период времени они являлись большей частью единственным удовлетворением эстетической потребности лиц войскового сословия, в силу чего значение их для жизни войска увеличивается еще больше как учреждения музыкально — художественного.

Их мощная песня и прекрасная игра нередко услаждала часы короткого досуга и успокаивала утомленные и наболевшие души войсковых бойцов — богатырей, не смыкавших часто по целым дням и ночам глаз, зорко следивших за хищным противником, ежечасно, чуть не ежеминутно стремившимся прорваться сквозь тонкую передовую линию нашей кордонной линии для грабежа и разбоя в наших почти беззащитных селениях внутри Черномории.

В те далекие времена вся былая Черномория нередко стояла, как один человек, на военном положении; это была не мирная, цветущая страна, как мы видим теперь, а был как бы один общий военный лагерь. Все жило одной мыслью, одной общей идеей — отразить жестокого и коварного врага, спасти свои семьи и благосостояние… Все остальное, казалось, было чуждо и почти недоступно суровой боевой казачьей натуре.

Но и в эту тяжелую, боевую страду душа утомленного бойца просила иногда другой пищи, не столь кровавой и жестокой, как ежедневные бои и стычки с разъяренным противником. И этой пищей являлись наши войсковые хоры. Идя в праздник в войсковую соборную церковь и слушая чудные напевы дивного войскового хора, каждый невольно отрешался от житейских тревог и волнений, как бы внутренне очищался и становился лучше; это были минуты высокого наслаждения, дававшие возможность снова целыми месяцами напрягать свои силы в беспрерывной борьбе на боевых линиях. Другим местом в Екатеринодаре, где можно отдохнуть и повеселиться, было войсковое собрание, где играла духовая музыка, под звуки которой лихо отплясывала войсковая молодежь, а иногда и старики.

В то время офицеры, танцуя на балах в войсковом собрании, всегда должны были иметь наготове полное вооружение и лошадей, так как нередко случалось, что в самый разгар танцев гремела внезапно сторожевая пушка, давая знать о нападении черкесов, и офицеры, оставив своих дам, мчались к своим частям. Летом же единственным местом для гуляний был чудный войсковой сад с массой могучих дубов и акаций и широкими тенистыми аллеями, где также играла несколько раз в неделю войсковая музыка и этим скрашивала, хотя отчасти, беспокойную пограничную жизнь.