Из глубины багряных туч - [16]
«Меотийская мистерия», говорил я себе, полоненный поэзией земного счастья и наслаждаясь бытием, и атмосферой дружества, и красотой звездного неба, и близостью Жени. Я лежал на теплой после жаркого дня послушно стелющейся траве. Истекал последний час перед полуночью — да будь ты вовек благословен, о сладчайший час, последний час в моей жизни, когда я пребывал еще в полном неведении о том, что ждет меня впереди…
В ту ночь, когда воззвали с обычной просьбой спеть, непривычно взволнованной вступила в круг света Женя с гитарой в руках, исполненная трепета надземного полета, лицо не от костра, а другим каким-то светом озарено, глаза в трепещущих отсветах плящущего пламени сияли, как два смарагда («Не смей говорить про мои глаза, что они „зеленые“; они не зеленые и не изумрудные, а — смарагдовые…»), рыжие волосы свободно распущены по плечам.
— У меня сегодня новая программа, — произнесла ломким от волнения голосом Женя. — Ни-ни, узнав, чьи стихи, в обморок упадет…
Ни-Ни — учительница литературы Нина Николаевна — учила нас воспринимать литературу через призму шести принципов соцреализма: народность, партийность, жизнеутверждающий оптимизм, пролетарский интернационализм, еще что-то… Поэты и писатели, писавшие вне этих принципов, для нее не существовали или считались личными врагами.
Женя, огибая костер, прошла мимо всех, ступая словно не по земле, и, как всегда, легонько, по-птичьи, присела рядом со мной, на мой надувной матрасик. В этот момент ветер, налетевший из степи, дохнул на пламя; оттуда с треском прыснули искры… Вот она, вот эта секунда, когда переломилось что-то в мироздании, когда произошло что-то, чего я никак не могу передать на человеческом языке, — вот это дуновение горького полынного ветерка, прилетевшего из степного простора… Он словно обжег, но в то же время дохнул хладом. Женя, кажется, что-то почувствовала, и взгляд ее испуганно вспорхнул на меня исподлобья; этот взгляд я помню до сих пор. Она, мне показалось, хотела спросить что-то… или сказать… Но она ничего не сказала и, подумав — будто подождав чего-то, прислушиваясь, и не дождавшись, — осторожно взяла первый аккорд; над безмолвной ночной степью пронеслось низкозвучное тревожное рокотание…
Соткалась в темноте и охватила нас, обняла странная, напряженная атмосфера, рожденная строгим перебором струн. Я сидел ни жив ни мертв: он снова здесь, возник в темноте за моей спиной, и я ощутил его беззвучное, давящее дыхание, тяжесть его взора, пронизавшего пепельный мрак.
Ветерок усиливался, дышал все настойчивей.
Женя пела, прикрыв глаза, в непривычно низком регистре, медленно и почти без мелодии, вкрадчивым, почти молитвенным речитативом, словно обращаясь к кому-то из нас, но постепенно мелодия проявилась…
Я не заметил, как слезы навернулись на глаза.
— Ой, Женька, да ну тебя! — пролепетала восторженно плачущая Пружанка. — Вот с этим романсом ты в ГИТИС точно поступишь! Правда, Жень, ну чьи стихи, скажи-и-и!..
— Анри де Ренье… — почти шепотом, с досадой отвечала Женя. — Но не в этом дело чьи… вы слушайте просто, хорошо?.. Потом скажете свое мнение… в целом… мне это важно…
Но возгласы Пружанки сделали-таки свое дело — сбили напряжение, которое вдруг сгустилось до почти невыносимого. Я перевел дух, тихонько отер слезы… Женя едва слышно вздохнула прерывисто.
— Счастливая ты, Жень: дал тебе Бог талант… — донесся из темноты голос Антона.
Женя нетерпеливо и досадливо тряхнула головой: мол, не отвлекайте.
— А теперь романс на мои стихи… слова мои… уж не обессудьте…
— Ну-ка, математисьен, что представляет из себя коэффициент k в графике f(x) = kx + b?
— Отвяжись… Не знаешь, могу просветить: тангенс угла наклона прямой f(x) к оси х… Чего тебе вообще от меня надо?!
— Ах-ах, мы знаем про тангенс! Похвально, похвально, юноша!.. А теоремку Пифагора уже выучили?
— Отвали ты… корчишь из себя…
Ты в ответ схватил меня за рукав, пригреб к себе и — шепотом, наклонившись, придвинув к моему уху пухлые губы почти вплотную, дыша противно-жарко и пришамкивая от удовольствия:
— Да не знаешь ты математику, не знаешь! Я — знаю, а ты — нет! И не видать тебе МГУ, как своих ушей!..
Он убавил громкость своего голоса:
— Застрянешь в своем вонючем Азовске на всю твою оставшуюся жизнь… А Женьку я у тебя забираю, забираю… Она не для тебя создана… Разуй зенки, глянь, как она на меня смотрит!.. Раздвинет она передо мной свои белые ноженьки, раздвинет… И меня лупалами не сверли, не поможет. Я так решил, и я это сделаю! Заруби себе на носу: ты слабак, и всегда был слабаком, и всегда будешь слабаком. И никогда ничем иным, понял?!
Я каждое слово твое мучительно помню, поганец; каждую интонацию.
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».