Из глубин - [11]

— Это была предыстория. А история заключается в том, что уже тогда у меня начались проблемы — я, как бы помягче выразиться, адреналиновый наркоман. И брат был, это на него глядючи я тоже в экстремалы подался. В десять-то лет. Самоконтроля никакого, втянулся очень быстро. Правда, настолько самоубийственными забавами не баловался. Сноуборд, горные лыжи, летом скейт, маунтинбайк… больше всего кайфовал от скорости. А потом начал и от риска — трюки все усложнялись, начались травмы… вплоть до переломов.

— Хм… а ты раскрываешься с неожиданной стороны, Антонио!

— Угу. Вот только маменьке это очень не нравилось. С увлечениями старшего она смирилась, да и влиять на него уже практически не могла — тому на момент аварии было почти восемнадцать, а у нас совершеннолетие в шестнадцать. А на меня давила. При этом отец был совсем не против, поскольку сам такой же. И назрела реальная проблема. Мать в истериках, отец запрещать мне заниматься спортом не желает, но в конце концов тоже убеждается, что я для своих лет излишне, скажем так, рисковый. И придумывает, как ему кажется, идеальный выход — заставляет меня заняться единоборствами. Я, в принципе, и раньше занимался, но все больше спортивными — бокс, кикбоксинг… а тут начали меня грузить философией с уклоном в самоконтроль. Есть у него один знакомый, тренер дед Коля. Большой спец по древним китайским методикам… короче, хотели как лучше, а получилось, как всегда. Я уговорам поддался, самоконтролю научился, только рисковать начал еще больше — совершенно осознанно, серьезнейшим образом продумывая каждый последующий трюк. И это в двенадцать лет! Предки форменным образом струхнули, а тут еще Данька вляпался… мать устроила истерику лично мне и взяла с меня обещание, что я никогда, ни при каких обстоятельствах не буду так рисковать. Я тогда пообещал — очень уж меня впечатлил укороченный братец. Отец не был столь категоричен, но тоже дал понять, что в общем и целом мать поддерживает. Он не против риска, но разумного и оправданного. А стремление свернуть шею ради адреналинового кайфа он в качестве такового даже не рассматривает. Вот как-то так. С тех пор я перепробовал много всего, в том числе и экстремального, но обозначенных границ не пересекал. По крайней мере, в начале. Но всегда, рано или поздно, наступал такой момент, когда я утрачивал контроль. И всегда это было для меня сигналом — завязывай.

— Как сегодня?..

— Именно. Я слишком увлекся. Заигрался. Сама видела, что было. Так что забирай кайт, мне он больше не нужен. И это не обсуждается.

— Бедненький…

И ведь она совершенно искренне! Вот черт…

— А ты радио случайно не включал? — ни с того, ни с сего перескочила Тинка на другую тему. — Ну, когда Марко инвентарь портил?

— Нет… а должен был? И это ты вообще к чему?

— Да так, к слову пришлось… мне же скучно стало, когда ты ушел. Вот и полезла в сеть. А там везде: «Сенсация!», «Первый случай за всю историю наблюдений!» и еще много всякого. Начала смотреть, но не поверила. Пришлось к официальным источникам обращаться.

Ну да, радио как раз один из них. Даже в тех местах, где Ноосфера недоступна, передачи длинноволнового диапазона ловятся. Так что радиоэфиру местные даже больше доверяют, чем сетевой помойке и телевидению.

— Чему не поверила-то?

— Помнишь, я тебе про волну говорила?

— И?

— Оказывается, это была… как там ее… а! Цунами! А причиной ее образования, если ты не в курсе, послужило подводное землетрясение. Где-то недалеко от нас, в паре сотен километров, быть может. Так что ты счастливчик, Тони. Мало того, что в шторм в воду полез, так еще и под такую диковину угодил!

— Н-да… как это типично.

— Что, всегда так? — сделала большие глаза Тинка.

— Угу. Почти всегда вляпываюсь. Вот, помню, на сноуборде катался одно время… и черт меня дернул напоследок по лавиноопасному склону съехать. Ногу сломал в итоге. И ведь знал, что не стоит оно того, но все равно полез. Пришлось потом на горные лыжи перепрофилироваться, только закончилось все аналогично — сломал другую ногу.

— А как-то по-другому не пробовал проблему решить?

— А как ее еще решишь? Самоконтроль, больше никак. Беда в том, что мне периодически просто необходим выброс адреналина. До известных пределов это допустимо, но стоит мне пересечь черту, и я уже не могу остановиться. Тогда только бросать. Сразу и навсегда. Как ампутировать зараженную конечность.

— А как-нибудь отвлечься?

— Да я всю сознательную жизнь пытаюсь отвлечься. Отец говорит, что это во мне гены бунтуют, что мне надо работать в СБ… но я ученый! Мне наука нравится, а не шпионские игры! У нас столько проблем, есть куда приложить руки.

— Но ведь не помогает!

— Помогает. Но не всегда. Иногда срываюсь.

— А вот это? — Тинка ткнула в измочаленную грушу наманикюренным пальчиком и брезгливо скривилась.

— Надо же мне было как-то энергию выплеснуть…

— Бедный… а с девушками не пробовал? Столько энергии зря перевел…

Н-да. Откровеннее уже просто некуда. Осталось ей меня прямо здесь завалить, на груше. Или на грязном полу. Хотя нет, лучше на ринге. Такого у меня еще не было. Готов поспорить, что и у нее тоже… так, стоп!..