Из гарема к алтарю - [4]

— Как вам должно быть известно, большую часть жизни я провела во Франции.

— Но ты родилась алазаркой, — перебил Азим. — Твоя родословная известна на тысячи лет назад.

— Но я была в Алазаре не больше десятка раз.

Губы Азима сложились в нелестную ухмылку.

— Досадное упущение в твоей биографии.

Итак, разговор продвигался совсем не в нужном русле.

— Я хочу чаще бывать во Франции, чем в Алазаре, — выпалила на одном дыхании Джохара. — Нам обоим будет удобней, если я стану приезжать в Алазар только по срочным делам.

Азим горделиво вздернул подбородок.

— Лично мне так будет совсем не удобно.

От отчаяния Джохара сжала кулаки.

— Могу я знать, почему?

— Моя жена должна жить со мной, а не преследовать личные интересы в другой стране. Твое место здесь. В моем дворце. И в моей постели.

Азим видел, как изменился взгляд Джохары. Как побледнело ее лицо. Неужели ей настолько неприятна мысль о совместном с ним ложе? Как бы то ни было, ему все равно. За долгие годы воздержания плотские утехи стали чужды ему.

Джохара медленно качала головой:

— Вы хотите, чтобы я всегда была при вас. Но не считаете, что мы должны узнать друг друга лучше?

— Что именно нам нужно узнавать? — спросил Азим. — Ты молода, здорова, твоя родословная безупречна. Большего мне знать не нужно.

Теперь глаза Джохары горели от гнева.

— Таких женщин в мире сотни, если не тысячи, — ответила она гордым тоном. — Почему бы вам не жениться на той, которую вы лучше знаете?

— Многие мечтают быть на твоем месте.

— Но я не многие.

— Я уже начал это понимать.

— Зато я перестала понимать что-либо.

— Тебе и не надо, — ответил Азим. Головная боль все сильней напоминала о себе. В висках стучало, а теперь еще и живот начинал болеть. — Ты должна только повиноваться.

Джохара уже открыла рот, чтоб возразить, но Азим развернулся и уверенно пошагал к выходу.

— Ваше высочество!

Это был почти крик. Что-то среднее между мольбой и протестом. Азим хотел, чтобы это была мольба. Он знал, что может повернуться и продолжить беседу. Но он не хотел. Чем раньше его невеста смирится с реальностью, тем лучше для него.

Не придется ее переделывать.

Долгие пять минут Джохара стояла в золоченой зале не в силах пошевелиться. Мужчина, от улыбки которого веяло мрачной жестокостью, мужчина, который вместо общения предпочитал раздавать приказы, — уже скоро станет ей мужем.

Она прижала ладони к щекам и даже не сразу ощутила холод своих рук. В арочном окне открывался вид на безжизненную пустыню.

Словно символ ее скорого одиночества.

Такой пейзаж казался злобной насмешкой в сравнении с пышными холмами и лавандовыми полями Прованса.

Руки Джохары упали на подоконник, дыхание стало почти невозможным. Она чувствовала себя совершенно беспомощной в этом темном, ограниченном мире одного мужчины. Похоже, других шансов на спасение нет. Нужно бежать к отцу и на коленях вымаливать свободу.

Слуга ожидал ее на выходе из залы.

— Приказ его высочества проводить вас в ваши покои, — покорно проговорил он.

— Спасибо, но сначала мне нужно видеть отца.

Безропотное выражение лица слуги мгновенно сменилось на виноватое.

— Прошу меня простить, но это невозможно.

Тревога ядовитой змеей поползла по телу Джохары.

— Позвольте узнать, почему?

— Ваш отец на важной встрече, — объяснил молодой человек. — Но я передам, что вы хотите его видеть.

Паника немного отступила, и Джохара кивнула. Отец обязательно выслушает ее. Он ее поймет, ведь его любовь к ней безгранична.

— Спасибо.

Последовав за слугой по мраморным коридорам, Джохара совсем скоро оказалась в покоях — не менее роскошных, чем зала, в которой ожидал ее Азим. Огромная кровать с пышными шелковыми подушками и одеялом, мраморная ванна размером с ее комнату в Провансе. И длинная просторная терраса с видом на цветущий сад.

Хотя бы здесь не голая пустыня.

Все бы ничего, если б не ощущение золотой клетки, отделенной тяжелыми прутьями от остального мира.

Что она будет делать, став женой Азима? Лежать, уткнувшись лицом в подушку? Так же, как долгие годы делала ее мать в абсолютном отчаянии?

От одной этой мысли у Джохары леденели пальцы. Ведь когда-то она поклялась сделать все, чтобы не повторить судьбу своей матери.

Джохара рухнула на мягкий диван возле окна. Тело ломило от усталости, голову — от тяжелых мыслей. Отец должен отменить ее свадьбу с Азимом. Он слишком любит свою единственную жемчужину, чтоб обречь ее на такие страдания.

Азим открыл глаза в непроглядную темноту. Осколки кошмарного сна до боли пронизывали усталый мозг. Во сне он снова был в Неаполе. Он опять был до смерти напуган.

Его опять преследовал Паоло.

Ощущение реальности не спешило возвращаться к Азиму, как он ни старался. Но все-таки он в родном дворце. И он наследник престола, восстановленный в своих правах.

Опять раскалывалась голова. Мигрень преследовала его с четырнадцати лет, а по возвращении в Алазар головные боли лишь усилились. Когда его похитили, он был еще ребенком. Но никогда в жизни Азим не забудет события того черного дня.

Тяжело вздохнув, он поднялся с кровати. Темная комната перед глазами ходила из стороны в сторону, как детские качели. Неожиданно нагрянули воспоминания прошедшего дня. Джохара, его будущая жена. Их короткий разговор. Обрывистые фразы и приказы, которыми он общался с ней. Может, и нужно было вести себя чуть мягче. Но что сделано, то сделано. А просить прощения он не привык. Признание любой вины — это слабость.