Из дум о былом - [3]
* * *
Мемуарное наследие Н. П. состоит из семи частей. Первые пять («Детство», «Годы отрочества», «Prima vera», «В тумане утреннем» и «Петербургский университет») были в основном сформированы автором при его жизни. В шестую часть («На чужбине») были (отчасти уже посмертно) объединены отдельные мемуарные очерки Н. П., посвященные его заграничным путешествиям: «Норге», «Villa Schiller», «Париж», «По Италии в 1912 году (Caravano russo)» и глава о свадебном путешествии в Италию в 1914 г. Последняя (седьмая) часть описывает послереволюционные события и перепечатывалась, скорее всего, также после смерти Н. П. Тематически к этому комплексу примыкают фрагмент воспоминаний Н. П. о Гревсе в 1920-е годы>10 и тетрадь с мемуарными зарисовками и фрагментами на разные темы>11. Кроме того, сохранились воспоминания Н. П. о Г. А. Бонч-Осмоловском>12 и об А. А. Золотареве (последние — в письме автора к А. Н. Лбов-скому от 23 ноября 1954 г.)>13. Сюда же относятся и записи мемуарно-дневникового характера 1940-х годов, посвященные детям (Сергею, умершему в Ленинграде в 1942-м и Татьяне, угнанной тогда же оккупантами), а также посещению автором в 1944-м сожженного Детского Села>14.
Первым по времени документом, относящимся к работе над воспоминаниями, является фрагмент письма Н. П. к его второй жене С. А. Гарелиной, посланного из уссурийского лагеря>15 в декабре 1938 г. . Содержащееся в нем описание свадебного путешествия Н. П. с Т. Н. Оберучевой по Италии в 1914 г. ляжет впоследствии в основу соответствующей главы в мемуарах. Вскоре по выходе из последнего заключения, в 1940 году, Анциферов написал мемуарный очерк о семье Белокопытовых и своем пребывании в Швейцарии в годы юности («Villa Schiller»). Около этого времени были написаны, вероятно, и главы, вошедшие впоследствии в первую часть («Детство»)>16. К систематической работе над воспоминаниями Н. П. приступил, вероятно, в 1945 году, к сентябрю которого были закончены части «Годы отрочества» и «Prima vera»>17. Параллельно, с января т. г., зреет замысел воспоминаний об И. М. Гревсе, работа над которыми доставила наибольшие трудности, разрослась в часть об университетских годах и продлилась с перерывами до осени 1950 года>18. Из-за своей занятости на работе в Гослитмузее и многочисленных литературных трудов Н. П. мог уделять мемуарам почти исключительно отпускное время. Летом 1946 года в доме творчества на Карельском перешейке была написана часть «В тумане утреннем»>19, в 1948 г. — глава о Париже, а осенью 1950 г. завершено описание путешествий в Италию (с Гревсом — в 1912 г., с Т. Н. Оберучевой — в 1914 г.). Анциферов нередко возвращался к написанному, что-то добавлял, делал пометы>20, давал читать воспоминания друзьям в надежде на их замечания и отклики>21, но созданное почти не подвергал существенной переделке. Часть воспоминаний, посвященная послереволюционным событиям, была написана, вероятно, уже после смерти Сталина. На это указывает и почерк автографа, сильно изменившийся после болезни Н. П. в 1955 г.>22
Передача мемуарных рукописей Анциферова в ОР ГПБ началась в 1954 г. и продолжалась до 1968 г. (годом раньше умерла С. А. Гарелина). Большую роль в изучении и формировании фонда Н. П. сыграла его ученица (и сотрудница ГПБ) О. Б. Враская. В настоящее время обработка этого фонда еще не завершена, поэтому при ссылках на него мы заключаем номера единиц хранения в квадратные скобки, а в ряде случаев ограничиваемся указанием инвентарного номера рукописи или ее названия.
Хранящийся в ОР ГПБ черновой автограф воспоминаний Н. П.>23 включает в себя почти весь их объем, за исключением главы «Барановка» из третьей части и глав «Студенческие сходки>> и «Землячества» из пятой. Автограф главы «Содружество Эрмитажного кружка» из той же части представлен не полностью. Кроме того, здесь хранятся два экземпляра машинописи первых четырех частей воспоминаний (один с незначительными авторскими поправками, другой — с редакторской правкой С. А. Гарелиной) >24. В этих машинописях пропущена глава «Номер тридцать седьмой» из четвертой части. Является ли этот пропуск выражением авторской воли или результатом посмертного отбора текстов — нам неизвестно.
В ОР ГПБ имеются также авторизованные машинописи пятой и шестой частей воспоминаний Н. П. Они объединены в два переплета, озаглавленные рукой неустановленного лица «Дневник т. 1 и 2»>25, что — по справедливому замечанию О. Б. Враской >26 — не соответствует действительности. В одном из этих переплетов — очерки «Париж», «Норге» (без первой главы) и «Саravano russo», в другом — «Петербургский университет» и «Villa Schiller». Такое объединение трудно объяснить; скорее всего, оно было сделано после смерти автора.
Хранятся в ОР и неавторизованные машинописные копии глав, посвященных послеоктябрьскому периоду>27. На них имеются пометы С. А. Гарелиной и неустановленных лиц.
Кроме описанного массива рукописей, находящегося на государственном хранении, имеется сохранившийся в семье автора (ныне у его внука М. С. Анциферова) конволют, состоящий из разноформатных машинописных копий, частично авторизованных. Этот конволют включает первые шесть частей.
С Петербургом тесно связан жизненный и творческий путь Пушкина. Сюда, на берега Невы, впервые привезли его ребенком в 1800 году. Здесь, в доме на набережной Мойки, трагически угасла жизнь поэта. В своем творчестве Пушкин постоянно обращался к теме Петербурга, которая все более его увлекала. В расцвете творческих сил поэт создал поэму «Медный всадник» — никем не превзойденный гимн северной столице.Каким был Петербург во времена Пушкина, в первую треть прошлого века?
Это уникальный по собранному материалу поэтический рассказ о городе, воспетом поэтами и писателями, жившими здесь в течение двух веков.В предлагаемой книге Н. П. Анциферова ставится задача, воплощающая такую идею изучения города, как познание его души, его лирика, восстановление его образа, как реальной собирательной личности.Входит в состав сборника «Непостижимый город…», который был задуман ученицей и близким другом Анциферова Ольгой Борисовной Враской (1905–1985), предложившей план книги Лениздату в начале 1980-х гг.
В этом этюде охарактеризованы пути, ведущие к постижению образа города в передаче великого художника слова. Этим определен и подход к теме: от города к литературному памятнику. Здесь не должно искать литературной характеристики. Здесь отмечены следы города в творчестве писателя. Для исследования литературы, как искусства, этюд может представить интерес лишь, как материал для вопросов психологии творчества. Эта книжка предназначена для тех, кто обладает сильно развитым топографическим чувством и знает власть местности над нашим духом.Работа возникла из докладов, прочтенных в Петербургском Экскурсионном Институте.[1].
В настоящей книге, возвращаясь к теме отражения мифа в «Медном всаднике», исследователь стремится выявить источники легенд о строителе города и проследить процесс мифологизации исторической реальности.Петербургский миф — культурологич. термин, обозначающий совокупность преданий и легенд, связанных с возникновением СПб и образом города в сознании людей и в иск-ве. Петербургский миф тесно связан с историей СПб и его ролью в истории страны. Реальные события возникновения СПб обрастали мифологич. образами уже в сознании современников.
Николай Павлович Анциферов (1889–1958) — выдающийся историк и литературовед, автор классических работ по истории Петербурга. До выхода этого издания эпистолярное наследие Анциферова не публиковалось. Между тем разнообразие его адресатов и широкий круг знакомых, от Владимира Вернадского до Бориса Эйхенбаума и Марины Юдиной, делают переписку ученого ценным источником знаний о русской культуре XX века. Особый пласт в ней составляет собрание писем, посланных родным и друзьям из ГУЛАГа (1929–1933, 1938–1939), — уникальный человеческий документ эпохи тотальной дегуманизации общества.
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.