Из «Дополнений к диалектике мифа» - [5]

Социализм диалектически переходит в анархизм. Коммуну сменяет, в диалектическом порядке, анархия. Ее смутный лик едва-едва наметился, но уже чувствуется, куда идет эта Анархия и чем оказывается.

Волны мирской анархии часто беспокоили корабль Церкви, и часто он как-бы собирался итти ко дну. Однако, не было никогда такой культуры, такого большого периода жизни, чтобы здесь анархия была основным принципом и главной силой. Да едва-ли такая культура и такой период может быть продолжительным. По самому существу своему он не может быть продолжительным. Но такая культура все может поднять на воздух, может приводить к огромным переворотам, может, хотя не надолго, уничтожить и уничтожать решительно все оформленное и осмысленное. Такую эпоху необходимо ожидать за эпохой социализма, как то требует диалектика.

Анархия есть... последняя радость Израиля. Это та мировая радость, то пришествие Мессии, который, наконец, водворит божество в человечестве и человечество в божестве, и когда божество, при помощи человека (как тут учит Каббала), наконец, утвердит свое всемогущество и во всем инобытии. Эта эпоха, однако, будет Апокалипсисом для христиан. Уже не будет ни царей, ни патриархов, ни монастырей, ни церквей. Горсть оставшихся христиан уйдет в горы, чтобы хотя на время отстранить муки по поводу отпавшего и бьющегося в судорогах мира. И ужас апокалиптических событий - будет их единственным чувством. В апокалипсе есть ведь утешение для христианина. На что было-бы ему надеяться, если-бы он знал, что сатанизм никогда не кончится и никогда не будет положен предел беснованию отпавших. Наличие-же апокалиптической эпохи вселяет в него надежды на близкий конец злу и сатанизму; он трепещет суда Божия, но и уповает, что Бог воцарится во всем, и тайна творения, наконец, выявит свою правду и воцарится как вечность.

Церковь, отвергая все неремесленные формы жизни и не будучи в состоянии бороться с Левиафаном капитализма и социализма, уходит сначала во внутреннюю, а потом и во внешнюю пустыню, чтобы ждать в апокалиптическом сознании давно предреченного конца времени. Для Церкви нет иного выбора, как только между буржуазной или пролетарской организацией и, с другой стороны, между Апокалипсисом.

Так противостоят друг другу две враждебные мифологические стихии: православная монархия и патриархия, монашество, Церковь и Апокалипсис, с одной стороны, и - папство, революция, коммуна и анархия - с другой. Это и есть диалектика социологической сущности после-христианской мифологии. После-христианская мифология только и могла развиваться или по стопам Христа или по стопам Антихриста."

[Церковь]

"К установленной таким образом триаде (капитализм, социализм, анархизм) необходимо сделать два очень важных примечания. Во-первых, эта схема есть схема чисто диалектическая, т.е., прежде всего, логическая, а не фактически-причинная. Она совершенно ничего не может сказать, когда были и будут исторически осуществлены эти категории, и, наконец, будут-ли вообще существовать тот или другой из этих типов.

Во-вторых, эта диалектическая схема даже и в логическом смысле - не единственная. Сейчас можно утверждать, что от феодализма человечество, фактически, переходило к капитализму. Но оно могло-бы и не совершать этого перехода (ибо есть и другие диалектические возможности). Также направлении истории 19 в., повидимому, ведет капитализм к социализму, так как резкая социализация происходит даже в пределах последних моментов самого капитализма. Но даже логически возможны другие переходы и выходы.

Коммуна - вот та диалектически-необходимая категория, которая и случается в результате продумывания до конца основ социализма. И что может противопоставить этому - тоже в качестве социального-же орудия - религия, в лице ее наиболее зрелого представителя, христианства. Христианство всегда противопоставляло всякому мирскому усмотрению общества, как чего-то целого свое общество, организованное как целое и свой организм, в котором происходит единение "общего" и "частного". Это именно институт Церкви.

Так вот коммуне и противостоит Церковь. Мне кажется, эта антитеза совершенно ясна всякому, включая крайних "коммунистов" и крайних "церковников". Едва-ли я погрешаю с точки зрения коммуниста или с точки зрения Церкви, делая такое противопоставление. И опять ясно и диалектически необходимо, чтобы Церковь оценивала коммунизм, как сатанизм, а коммунизм оценивал Церковь, как вертеп эксплоататоров и идиотов. Распространяться об этом не стоит.

Остается эта вечная мировая проблема - антитеза христианства и еврейства. Кто-то из них должен смириться пред другим. Жить вместе им невозможно.

Так или иначе, но снова перед человечеством лежит выбор между еврейством и христианством, гешефтом и культурой, женщиной и мужчиной, родом и личностью, бесценным и ценным, земной и высшей жизнью, - между ничто и Богом. Это два противоположных царства, третьего царства быть не может.

Люди, а в том числе и философы, привыкли думать, что можно исповедовать любое философское учение и в то же время жить и работать на пользу данного экономического строя. Существуют христиане, которые в то-же время являются капиталистами. Существуют старообрядцы Рябушинские [семья крупных российских промышленников и банкиров], баптисты Рокфеллеры [финансовая группа США] и католики Лионского Кредита [французский депозитный банк]. Существовали дворяне-декабристы, пожелавшие страдать за буржуазные идеалы французской революции. Существовали профессора Духовных Академий - позитивисты, социалисты и дарвинисты. Существовал даже православный патриарх Тихон [Белавин В.И. (1865-1925) - с 1917г. Патриарх Московский и всея Руси], покаявшийся перед большевиками в своей антисоветской деятельности, и благополучно здравствует и доселе митрополит Сергий [Страгородский И.Н. (1867-1944) - с 1917г. митрополит, с 1943г. Патриарх Московский и всея Руси], который - вполне в ногу с пролетариатом - в специальном послании объявляет советские "радости" церковными "радостями". В этих исторических фарсах, мелодрамах, а зачастую и подлинных трагедиях, кроме лжи, трусости, пустоты и всяких немощных дерзостей, кроется подлинная диалектическая необходимость, ибо и всякая ложь, всякая трусость исторически может осуществиться только как диалектическое состояние." /по материалам Вестника Архива Президента Российской Федерации "Старая площадь" №4/1996/