Из блокады - [21]
* * *
- Подъём, лежебоки! Хорош дрыхнуть! Видишь, Савка, какие вояки? Им лишь бы поспать! Нас будут жрать, а эти не почешутся!
Крик Лешего бесцеремонно ворвался в сон. Я вскинулся, сердце затрепетало в испуганной скачке. Мир вокруг неприятно расплылся. На миг почудилось - он зыбок и призрачен; дунь посильнее, разлетится тающими клочьями. Нереально реальный сон показался каменно-прочным по сравнению с ускользающей реальностью. Проползло несколько секунд, и наваждение сгинуло, взгляд сфокусировался на довольно ухмыляющейся физиономии Лешего.
Антон текучим движением поднялся на ноги, оружие в руках, а глаза шарят по сторонам. Не увидев опасности, лесник расслабился и закинул "калаш" на плечо.
- Чего разорался? Шёл бы ты лесом, Лешак окаянный! Чё людей пугаешь? - Антон подмигнул мне, мол, не робей. - А ты, Олег, чего нахохлился?
- Сон видел, - признался я. - Там всё... лучше, чем на самом деле.
- Ты, случаем, не переборщил с дурманом? - ехидно поинтересовался Антон. - Мне, бывало, такое снилось.
- Язычок-то прикуси, - оборвал Леший. - Чего встали, поехали уже...
Высоко забравшееся солнышко разогнало туман. Я поглядывал на деревья и кусты, иногда косился на небо. Мимо проплывали берёзы, реже осины, ещё реже сосны да ели, а потом снова берёзы. Густой подлесок то подбирался к железной дороге, то раздавался в стороны, уступая место болотистым лужайкам или дурящим голову цветочными ароматами полянкам. Со столбов - некоторые повалены, другие ещё пытаются держаться прямо - свесились обрывки проводов. Местами к проводам цеплялось что-то мохнатое и перепутанное. Вид у этого чего-то неопрятный и противный - напоминает бороду Лешего, если её намазать зелёной тиной.
И, показалось, всё не так, как должно быть! Известно же, что в лесу опасность может таиться за каждым кустом, и где она? Предчувствие опасности есть, а самой опасности не наблюдается. Наоборот, красотища! На вкус человека, не выходящего за Ограду, здесь слишком ярко и оживленно. Бабочки, цветочки, разукрашенные пичужки. Красивые ящерки - те, что носят на спине пёстрые гребни - прыскают в стороны от трактора. Да сколько их, этих ящерок - в глазах рябит от разноцветной круговерти! Почуяв тепло, ящерицы залезли на рельсы и на камешки, расправили гребни, точно зонтики, друг перед другом красуются. Так, замерев, они могут целый день просидеть. Некоторые брешут, будто эти ящерки солнечным светом питаются, словно травка или кустики. Ерунда, днём зонтики тепло собирают, а как ночь приходит, у ящерок самая жизнь и начинается. А для того, чтобы свет кушать, надо быть зелёным, как трава. Хлорофилл же зелёный, а ящерки - нет. Это мне Архип объяснил, он мне много чего объяснил, и про ящерок, и про другие биологические чудеса.
"Быть может сталая-а-а тюльма центлальная-а-а-а меня-а мальчишечку-у-у..." Сначала от тоскливых звуков похолодело внутри. Потом я понял - это Савка песню горланит, да так мощно, что слова слышатся даже сквозь рокот тракторного мотора. Я только плюнул с досады. Какой с Савки спрос? Когда раздавали мозги, механик где-то шлялся, и достались ему совсем никудышные. Чтобы человек не сильно по этому поводу горевал, одарили его недюжинной силой, и покладистым характером. Жил в Посёлке тихий безобидный дурачок. Имелся у него редкий в наши дни талант - Савелий мог починить любую технику. Железо - это вам не люди, оно простое и понятное. Так случилось, что приветили механика лесники, чем-то он им приглянулся. И пришёлся ко двору.
Зелёных штуковин на проводах и деревьях поприбавилось, сделались они крупнее, и цвет у них стал болотный - неприятный, и, как будто, липкий. В придачу к этому, они извивались, словно пучки гигантских земляных червей. Повеяло едва уловимым, но отчётливо различимым сквозь вонь работающего трактора, запашком. Тут мне впервые почудилось - пропадаю. Страх в виде холодного кома обосновался внутри, да так всё там выморозил, что заныло в паху. Успокоишь себя, но выметнется из кустов птица, или заяц поперёк железки прошмыгнёт, и снова кишки покрываются инеем.
Как мы перебрались через реку - отдельная история. В общем-то, и не река это, так, речушка. Ручеёк несчастный: тихий, мелкий и узкий. Леший сказал, что ещё пару лет назад через него можно было перепрыгнуть. Можно и сейчас перейти, не зачерпнув в сапоги. Только крутые берега с обеих сторон ивой заросли. Значит, трактор не проедет.
Конечно, проще всего по мосту, да соваться на этот мост ох, как не хочется. Про свисающие с проводов и деревьев зелёные штучки-мочалки я говорил. Если они в стороне, и никого не трогают - пусть висят. Но здесь же полное безобразие: мост покрылся красно-рыжими потёками, на перилах шелушатся струпья ржавчины, а на всех перекрытиях, рельсах, шпалах, словом, везде навешена зелёная дрянь. Только она теперь не совсем зелёная, а, скорее, болотно-жёлтая, блестит от слизи и колышется. Этой слизью всё выпачкано. Сочится она по шевелящейся растительности, капли набухают, склизкие нити тянутся. И запах теперь отчетливее чувствуется - чем-то нехорошим, разложившимся попахивает.
- Вон как оброс, - Леший показал на увешанные зеленью перила, - обсопливился.
«Вселенная одна, просто мы с вами из разных ветвей. Лет двести назад из нашей ветви вырос ваш побег. Поначалу и у вас, и у нас всё было одинаково. Одни и те же города, люди, события. Изменения накапливались, и теперь мы с вами живём в разных мирах. У нас придумали, как можно попасть в соседние ветви».
«…Раньше было не так. Чувство нечеловеческой, рвущей на клочки пространство и время мощи. Возможности симбиота, многократно помноженные на возможности Корабля. А сейчас они пытаются склеить осколки прошлого. Беда в том, что половина этих осколков потерялась. Вместо Корабля кое-как отпочковавшееся от него полоумное убежище, уродливой опухолью расползшееся по чужой равнине. А сам Корабль умирает поодаль, в степи. Он больше не контактирует с людьми».
Далекое будущее. Человечеством по-прежнему правят злоба, корысть, амбиции и тяга к богатству. Общество разделено на купающихся в роскоши аристократов, которым дозволено всё, и простых обывателей, вынужденных работать от рассвета до заката, чтобы заработать на жизнь. Семнадцатилетний обыватель Мигель, едва приехав в столицу, попадает в неприятности и оказывается в местной тюрьме. Теперь перед ним выбор - отправиться на талиумные рудники, или завербоваться в армию местного диктатора Бенито Сото, что держит власть на планете.
2111 год. На фоне истощения запасов углеводородов проходит локальный ядерный конфликт между Китаем и США, который ведёт к практически полному уничтожению обеих держав и радикально меняет карту мира. Старый мировой порядок, стремившийся превратить человечество в безликую серую массу, терпит крах.
В погоне за своей жертвой маги-охотники приходят на Землю. Вместе с ними в нашем мире появляется и магия. Получится ли у охотников выследить беглеца среди семи миллиардов людей? Ведь дома, как говорится, и стены помогают. Получится ли у жителей голубой планеты распорядиться негаданно свалившимся чудом? И какая она, магия, на самом деле? Величайшее добро или сверхмощное оружие, способное сокрушить мироздание?
После того как жители Новой Земли Обетованной, защищаясь от нападения, уничтожили Белый дом вместе с президентом, война между сверходаренными и обычными людьми кажется неизбежной. И хотя боевые действия еще не ведутся, добровольцы, подогреваемые жаждой мести, собираются в многотысячные армии.Харизматичный анормальный террорист Джон Смит использует это обстоятельство в своих целях. Скрываясь от властей, он готовит грандиозную операцию. Бывший федеральный агент, охотник на злодеев Ник Купер идет по его следу, чтобы предотвратить катастрофу и совершить возмездие.
Связь с нашим миром не была установлена, в итоге этот мир начал стираться. Лишь сто метров вокруг осталось таким, каким было совсем недавно, всё остальное стало белым и пустым. Портал в новый мир открылся. Я не хотел идти. Всё пошло не так, как все ожидали, в частности я. Не знаю, где всё пошло не так, но где-то мы все ошиблись. Эта ошибка стоит многого, и исправить её нет возможности. Думаю, не следует забегать вперёд, а лучше начать с самого начала.
В недавно открытом супермаркете происходит пожар. Прибывшие сотрудники МЧС сталкиваются с непонятным поведением администрации. Те заявляют, что им удалось потушить пожар собственными силами и категорически отказываются впустить в здание торгового центра пожарных и полицию. Представители власти продолжают настаивать, после чего хозяин супермаркета неожиданно берет в заложники собственных покупателей. Спецназ идет на штурм здания, чтобы освободить заложников, но здание супермаркета истаивает в воздухе и исчезает.