Из багажника с любовью - [42]

– Нужно было закрыть ему рот перед тем, как открыли дверь. И все. Запихать ему в рот замороженный стейк и не давать говорить. Отморозить ему губы. И все было бы хорошо. Мне бы не нужно было его убивать.

– Знаешь что? Не мне тебе объяснять, как себя чувствовать, – сказал Барри. – Бери сколько тебе нужно времени на примирение с собой. Но, полагаю, нам необходимо переместить его на стеллаж.

Минни бросила на Барри пугающий взгляд, словно львица, защищающая мертвого детеныша, но тут же обмякла и кивнула. Они расчистили еще один стеллаж, так как на том, где лежали мистер и миссис Андерсон, места уже не было, а Дана и Силлабус подняли на него тело.

Ну, по крайней мере, теперь не так тесно, подумал Барри, хоть и не сказал этого вслух. Он не был уверен, что местная публика хорошо воспримет подобную шуточку.

– В любом случае хорошо, что места стало побольше, – сказал Тревор. Смешков в ответ он не получил, но несколько человек улыбнулись.

Минни вытерла уголок правого, затем левого глаза. Барри никого никогда не убивал, поэтому он понятия не имел, что внутри нее сейчас творилось, но надеялся, что она отложит окончательный выход из строя до того момента, как они выберутся отсюда.

Минни все еще держала пистолет Чада. Непохоже было, что она направляла его себе в лицо сознательно… но именно туда он и был направлен. Барри из-за этого сильно волновался.

– Эм-м… а-а-а… Минни, – протянул он. – Пистолет.

– А что с ним?

– Лучше его так не держать.

Минни направила пистолет в пол.

– Спасибо, – сказала она.

– Может, кто-то другой подержит? – предложил Барри.

– Нет, – ответила Минни. – Не подержит.

– Уверена? Я не говорю, что ты плохо справляешься. Просто ты выглядишь слегка расстроенной. Может, тебе бы стало лучше, если бы кто-нибудь еще взял ответственность за пистолет.

Минни покачала головой.

– Пистолет – мой.

– Хорошо, – сказал Барри. – Это же ты отняла его у Чада. Передумаешь – дай знать.

– Не передумаю. Я, возможно, единственная, кто не выстрелит себе в лицо случайно.

Барри искренне желал, чтобы пистолет держал кто-то другой, но не стоило продолжать развивать тему. Он не хотел ее бесить. Они не дошли до ситуации, когда необходимо хватать Минни и вырывать у нее из рук пистолет, так что, как он посоветовал Силлабусу, Барри решил сосредоточиться на более насущных проблемах.

Вырубился свет.

На мгновение все застыли в полнейшей темноте и абсолютной тишине.

– Это хорошая темнота или плохая темнота? – спросил Тревор.

Ванесса и Дана включили свои мобильники, обеспечив немного света. Свет от мобильников в таких условиях был на удивление жутким.

– Может, копы обрубили электричество в магазине, – предположила Ванесса.

– Может, – сказал Барри.

– Может, парень возле морозилки выключил свет, – предположил Силлабус.

– Может, – повторил Барри.

– Зачем ему так делать? – спросила Дана.

– Чтобы тут страшнее было, – ответил Силлабус. – Выманивает нас. Пока дверь закрыта, здесь так и будет ужасный холод. Хорошая тактика.

– Это не сработает, – сказал Барри. – Ну сидим мы в темноте. И что? У нас есть фонарики. Мы не собираемся выбегать отсюда, ломая руки и вереща.

– Пока нет.

– Кто-нибудь может подсветить вот здесь? – спросил Тревор. – Тут еще надо счистить немного окровавленного снега.

Дана услужливо светила, пока Тревор отскребал кровь Чада.

– Не могу сказать, выключили электричество или нет, – сказала Ванесса. – В интернете ничего не говорят про это.

– Тебе муж ответил? – спросила Дана.

Ванесса покачала головой.

Барри не понимал, почему в морозилке внезапно стало гораздо холоднее в темноте. Если уж на то пошло, технически должно было стать теплее, хотя Силлабус был прав: температура не поднимется до приемлемого уровня, если, конечно, они не застрянут тут надолго.

Он уселся на пол. Задница стыла на металлическом полу, но суставы задубели от стояния на холоде. По крайней мере, он отвлекся от боли в руке. Возможно, ему следовало снять рубашку и обмотать вокруг раны, но нет – для этого было слишком холодно. До того момента, как он истечет кровью, было еще долго.

Дана села рядом с ним, со стороны, где ее не испачкало бы кровью. И прижалась к нему.

– Тепло тела, – сказала она. – Надеюсь, не возражаешь?

– Абсолютно не возражаю.

Она подозвала Пита. Тот сел ей на колени, и она обняла его.

– Хорошая идейка у вас, ребятки, – сказал Тревор. – Если не возражаете, я присоединюсь.

– Пожалуйста, – сказала Дана.

Тревор сел рядом с Даной.

– Извиняюсь, что моя костлявая задница не дает много тепла, но я признателен.

– Я с вами, – сказала Ванесса, усевшись рядом с Тревором и прислонившись к нему. – Это ужасно. Мне никогда в жизни не было так холодно.

– Минни? – позвала Дана.

Минни покачала головой.

– Силлабус?

– Я пас.

Несколько минут они все просто тихо сидели, дрожа. Это было ужасное место, но, с другой стороны, они были не снаружи с психопатами. Барри гадал, убили ли кого из заложников. Он предполагал, что Ванесса сообщила бы об этом, но если бы они убили кого-то без свидетелей извне…

Еще пять ударов по двери.

В этот раз стучали медленнее. Более зловеще. Мог ли стук быть зловещим? Наверное, это было лишь игрой его воображения, но Барри представлял себе человека, стоящего возле двери с прижатым к ней ухом и с жуткой ухмылкой на губах.