Июнь-декабрь сорок первого - [39]
Комдив тут же изложил законы боя и жизни в тылу врага, "законы генерала Галицкого", как их окрестили в дивизии.
- Вот так и воевали, - сказал Поляков, - и это главное, о чем я хочу написать.
Писать свои очерки он взялся немедленно. И вот - первый из них, сверстанный подвалом на шесть колонок. Прочитал я его в присутствии автора. Понравились. Но редактор есть редактор. Ему положено не столько восторгаться хорошим материалом, сколько с максимальной строгостью вчитываться в каждую строку и "вырубать" все лишнее. Лишними мне показались и были тут же "зарублены" начальные строки очерка. Начинался он так:
"С утра я прямо направился к палатке генерала. Он сидел за картой, продумывая донесения начальника разведки...
Вот удобный момент. Сейчас сразу узнаю все на свете...
- Доброе утро, товарищ генерал-майор!
- Доброе утро! - хмуро ответил генерал, не глядя на меня.
- Можно около вас немного поориентироваться?
- Оставьте меня! Мне надо воевать, а не корреспондентов ориентировать. Ступайте!
Ошеломленный, я пробормотал, что хочу поближе познакомиться с обстановкой...
- Я повторяю: ступайте! - грозно взглянув на меня, отрезал генерал.
Я решил немедленно уехать от Галицкого. Я чувствовал себя несправедливо обиженным... Нет, ни минуты больше не останусь здесь! Поеду к Закутному..."
А спустя час-два развернулся встречный бой дивизии Галицкого с немецкими танками. Поляков увидел людей в бою и сказал: "Нет, никуда я отсюда, от Галицкого, от этих чудесных людей, не поеду!.."
Как раз эти строки я снял, сказав автору:
- Вот что, товарищ старший политрук: это, конечно, интересно, так сказать "конфликтная" ситуация. Но сейчас она ни ко времени, ни к месту. Сохраните, когда-нибудь напечатаете...
Я предполагал, что всего будет пять, от силы - шесть очерков. Но с каждым новым очерком все шире разворачивалась одиссея героического похода дивизии по тылам врага. Интерес читателей к этим очеркам нарастал, как снежный ком. Когда случались перерывы, немедленно раздавались нетерпеливые телефонные звонки: читатели торопили автора, сетовали на редакцию.
Однажды позвонил мне М. И. Калинин, вручавший Полякову орден Красного Знамени за подвиг на финской войне:
- Я помню вашего Полякова... Почему нет продолжения его очерков?..
- Не успевает писать, еле держится на ногах, - объяснил я и рассказал Михаилу Ивановичу о состоянии здоровья корреспондента.
Помолчав минуту, Калинин сказал:
- Хорошие очерки, очень нужные... Передайте это Полякову.
После звонка всесоюзного старосты я сказал Полякову, чтобы он не комкал, не ужимал материал, которым располагает.
- Будем печатать ваши очерки хоть месяц, - пообещал я.
Так и получилось. Лишь 6 сентября был опубликован последний трехколонник. В него мы заверстали и портрет автора.
Очень мне нравится этот портрет. Столько невзгод пережил человек, а взирает на мир с пожелтевшего газетного листа таким добрым, таким спокойным взглядом. Прекрасно его молодое лицо, с тонкими, удивительно правильными чертами. И во всем остальном такая же правильность. Строго соответствует тогдашним армейским требованиям короткая стрижка густой, темной шевелюры. На гимнастерке - ни единой морщинки, как влитые лежат на обоих плечах ремни.
Просто не верилось, как мог Кузьма Никитович Галицкий, обожавший бравых, подтянутых командиров, так нелюбезно обойтись с Поляковым при первой встрече в окружении. Впрочем, чего не случается в лихую минуту. Потом-то генерал сменил гнев на милость. Они искренне полюбили друг друга. А после ранения Полякова даже, можно сказать, подружились.
Ранило его на одной из переправ. Осколком немецкой бомбы вырвало вместе с куском сапога кусок мышцы. Когда ему делали первую перевязку, он еще нашел в себе силы для шутки: вот, мол, и под Ухтой и здесь в одну и ту же ногу ранение получил, а говорят, что по законам баллистики двух попаданий в одно место не бывает.
Но вскоре стало не до шуток: на раненую ногу ступить нельзя. Разволновался, конечно, начала одолевать тревога: оставят где-нибудь в деревне лечиться, а там, глядишь, немцы и вылечат...
В такую минуту горестного раздумья и подошел к нему Галицкий. Спросил участливо:
- Ну, как, товарищ старший политрук? Теперь, надеюсь, вы и без моей помощи прекрасно ориентируетесь в обстановке?
Поляков сидел на стволе упавшего дерева. Извинился, что не может встать.
- Сидите, сидите, - сказал генерал, сам подсаживаясь к нему. - И тревожиться не надо. Я ведь чую, о чем вы думаете. Так вот знайте: любая машина, любой конь - для вас. Вы очень нужный нам человек...
И действительно, как бы тяжело ни складывалась обстановка, Галицкий не забывал о Полякове.
Однажды корреспондент с другими тремя командирами ехал из полка на командный пункт дивизии. По пути напоролись на немцев. А тут, как назло, иссякли в машине остатки горючего. Надо скорее уходить пешком. Поляков же и шага ступить не может. Товарищи предложили вынести его на руках. Он наотрез отказался:
- Проваландаетесь со мной и сами пропадете. Не теряйте времени, идите. Если будет возможность, вернетесь за мной ночью...
И, запасшись гранатами, залег в кустах.
Аннотация издательства: Рассказ-хроника, написанный по страницам газеты "Красная звезда" ее главным редактором в годы войны, - это правдивое повествование о героических и трагических событиях одного года Великой Отечественной. В книгу включено немало новых, ранее неизвестных материалов о прославленных полководцах Г. К. Жукове, А. М. Василевском, И. С. Коневе, Л. А. Говорове, спецкорах "Красной звезды" Алексее Толстом, Михаиле Шолохове, Илье Эренбурге, Николае Тихонове, Константине Симонове, Василии Гроссмане, Андрее Платонове...
"Летописцы Победы" — книга о том, как наша печать времён Великой Отечественной войны помогала Советской Армии одерживать исторические победы в жестокой войне с фашизмом. Воспоминания, очерки о павших товарищах-журналистах, фотодокументы донесут до читателя величие духа тех героических лет, эпизоды фронтовых будней, вдохновенное, самоотверженное служение большого отряда работников советской печати великому делу достижения победы над немецко-фашистскими захватчиками.Рассчитана на массового читателя.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.