Июнь 1941: запрограммированное поражение - [221]
(выделено нами. — Авт.). В ней подробно излагалось, что следует предпринять войскам в случае нападения гитлеровской Германии[166].
Непосредственно флотов эта телеграмма не касалась. Пробежав текст телеграммы, я спросил:
— Разрешено ли в случае нападения применять оружие?
— Разрешено (нарком был уверен, что уж на этот раз он получит санкцию вождя на приведение войск в боевую готовность. После указаний Сталина ни в коем случае не поддаваться на возможные провокации он вряд ли решился бы так просто дать Кузнецову разрешение на применение оружия. — Авт.).
Поворачиваюсь к контр-адмиралу Алафузову:
— Бегите в штаб и дайте немедленно указание флотам о полной фактической готовности, то есть о готовности номер один. Бегите!» [880].
Самое большее, что мог сделать начальник оперативного управления Главного морского штаба (ГМШ) контр-адмирал В.А. Алафузов, так это передать (но только с санкции начальника ГМШ адмирала И.С. Исакова) устное указание наркома начать перевод сил флота в фактическую готовность к открытию огня в случае нападения. А Кузнецов и Исаков начали обзванивать штабы флотов и флотилий[167].
Все делалось настолько в спешке, что в директиву № 1 забыли включить задачи силам ВМФ. И только в 23.50 21 июня (как только морякам стало известно о решении на приведение войск западных округов в боевую готовность), с узла связи наркомата ВМФ военным советам Северного, Балтийского и Черноморского флотов, командующим Пинской и Дунайской флотилий было передано распоряжение: «Немедленно перейти на оперативную готовность № 1» [881]. Это еще одно подтверждение, что решение на перевод в боевую готовность было принято не раньше 23.30.
Те, кому удалось увидеть оригинал директивы (он, в отличие от директив № 2 и 3, до сих пор почему-то не опубликован), подтверждают, что она действительно написана рукой Ватутина и имеет исправления, сделанные Сталиным. Проставлено там и время — 23.45. Что означает эта пометка — можно только гадать. На бланках телеграмм, радиограмм и т. п. документов, передаваемых узлом связи, обычно проставляется время получения их связистами, время передачи и время приема адресатом (т. н. квитанция). Скорее всего, пометка означала время сдачи текста в шифровальный отдел узла связи Генштаба (на шифровку, видимо, ушло 30–35 минут). Значительно позже, получив копию директивы № 1, нарком ВМФ в 01.12 отправил более подробное распоряжение №зн/88:
«В течение 22.6-23.6 возможно внезапное нападение немцев. Нападение немцев может начаться с провокационных действий. Наша задача не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно флотам и флотилиям быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
Приказываю, перейдя на оперативную готовность № 1, тщательно маскировать повышение боевой готовности. Ведение разведки в чужих территориальных водах категорически запрещаю. Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить» [882].
Если согласиться с изложенной выше версией[168] (она, на наш взгляд, в основном снимает отмеченные выше несоответствия в опубликованных воспоминаниях Г.К. Жукова), то получается, что никакой задержки с передачей директивы № 1 в войска не было. Решение на перевод войск в боевую готовность приняли в 23.30 21 июня, передавать начали в 0.25 22 июня. Это время подтверждает и А.М. Василевский, который в ночь на 22 июня безотлучно находился на своем служебном месте: «В первом часу ночи на 22 июня нас обязали в срочном порядке передать поступившую от начальника Генерального штаба Г.К. Жукова подписанную наркомом обороны и им директиву ‹…›. В 00.30 22 июня директива была послана в округа» [883].
В свете этой версии[169] становится ясным и подлинный смысл фразы Г.К. Жукова, вырезанной из текста мемуаров: «Что получилось из этого запоздалого распоряжения, мы увидим дальше». «Запоздалого» — по вине Сталина, который в решающий момент проявил преступное бездействие перед лицом неизбежного нападения агрессора и не дал санкции на заблаговременное приведение войск западных приграничных округов в боевую готовность. Большего маршал не мог (не дали?) сказать в годы правления Л. Брежнева, взявшего курс на реабилитацию вождя, подставившего свою армию под внезапный удар врага. В свете трагических событий 22 июня нельзя было показывать народу, что важнейшее решение было принято в самый последний момент, да еще чуть ли не во время застолья…
Сталин своими ограничениями в последний момент связал руки командующим войсками приграничных округов, не позволив им принять более действенные меры по подготовке к отражению нападения. А нарком обороны и начальник Генерального штаба перед лицом опасности, угрожавшей стране, проявили, по крайней мере, малодушие, не настояв на заблаговременном принятии более решительных мер по подготовке к отражению явно подготовленного немцами внезапного нападения. В результате, по существу, преступных действий политического и военного руководства СССР войска армий прикрытия приграничных округов встретили вторжение врага, находясь, за редким исключением, на положении мирного времени — в пунктах постоянной дислокации, в лагерях, на полигонах и в учебных центрах. В связи с задержкой оповещения о возможном внезапном нападении только четвертая часть из 57 дивизий, предназначенных для прикрытия госграницы (14 расчетных дивизий), успела занять подготовленные рубежи и районы обороны (главным образом на направлениях, где противник лишь демонстрировал наступление ограниченными силами). Немцы же в полной мере использовали все выгоды внезапности, превратив свой тактический успех в оперативный.
Сражение под Прохоровкой – одно из главных, поворотных событий не только Курской битвы, но и всей Великой Отечественной войны – десятилетиями обрастало мифами и легендами. До сих пор его именуют «величайшей танковой битвой Второй мировой», до сих пор многие уверены, что оно завершилось нашей победой.Сопоставив документы советских и немецких военных архивов, проанализировав ход боевых действий по дням и часам, Л.H. Лопуховский неопровержимо доказывает, что контрудар 12 июля 1943 года под Прохоровкой закончился для нашей армии крупной неудачей, осложнившей дальнейшие действия войск Воронежского фронта.
Вяземская катастрофа 1941 года стала одной из самых страшных трагедий Великой Отечественной, по своим масштабам сравнимой лишь с разгромом Западного фронта в первые дни войны и Киевским котлом.В октябре 41-го, нанеся мощный удар на вяземском направлении, немцам удалось прорвать наш фронт — в окружение под Вязьмой попали 4 армейских управления, 37 дивизий, 9 танковых бригад, 31 артиллерийский полк РГК; только безвозвратные потери Красной Армии превысили 380 тысяч человек. После Вяземской катастрофы судьба Москвы буквально висела на волоске.
В книге описывается одна из наиболее страшных трагедий минувшей войны и предшествующие ей события. Впервые столь подробно, на достаточно высоком профессиональном уровне, с привлечением неизвестных и малоизвестных документов обеих противоборствующих сторон рисуется довольно полная картина боевых действий на первом этапе московской оборонительной операции. В советские времена грубые просчеты, допущенные Ставкой и командованием фронтов, пагубно сказавшиеся на ходе и исходе оборонительных сражений на важнейшем Западном стратегическом направлении в официальных трудах подавались в упрощенном виде, а масштабы катастрофы под Вязьмой попросту замалчивались.
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Почему летом 1941 года кадровая Красная Армия была разгромлена за считанные недели? По чьей вине не удалось одолеть врага «малой кровью, могучим ударом»? Отчего до самого конца войны наши потери многократно превышали немецкие и за каждый успех приходилось расплачиваться огромной кровью, так что Красную Армию прозвали «кроваво–красной»? Почему Победа была достигнута столь дорогой ценой? На все эти вопросы, самые сложные и болезненные в нашей истории, есть простой и ясный ответ, известный еще Сталину: «Кадры решают всё!»Данная книга неопровержимо доказывает: именно в кадровом вопросе, в низком уровне профессиональной подготовки советского генералитета и офицерского корпуса следует искать причины всех трагедий и катастроф Великой Отечественной.
Новая книга ведущего историка-антисталиниста. Продолжение бестселлера «Воевали на «гробах»!»«Летающий Гарантированный Гроб» — так «сталинские соколы» прозвали ЛАГГ-3, в начале войны считавшийся основным «истребителем нового типа», но уступавший «мессерам» по всем статьям. Заведомо проигрывали противнику и МиГ-3, и даже Як-1, не говоря уж об устаревших «ишаках» и «чайках». (Как тут не вспомнить обращенные к Сталину слова командующего ВВС Красной Армии Павла Рычагова, стоившие ему жизни: «Вы заставляете нас летать на «гробах»!»)
В сенсационной и скандальной книге Марка Солонина по-новому рассматривается начальный период войны между гитлеровской Германией и сталинским Советским Союзом. На основе данных, извлеченных из ранее засекреченных документов и материалов, а также анализа научно-исторической и мемуарной литературы автор опровергает уже устоявшиеся и новые мифы о причинах катастрофических поражений Красной Армии в первые месяцы войны, дает объективную, глубоко аргументированную трактовку хода военных событий. Первостепенное внимание уделено влиянию «человеческого фактора».
Самая «неудобная» и скандальная книга популярного историка. Продолжение бестселлеров «Кроваво-Красная Армия» и «Танковый погром 1941 года». Новый взгляд на трагедию Ленинградской Блокады. Страшная правда о самом долгом и жестоком побоище Великой Отечественной, продолжавшемся более двух лет и унесшем миллионы жизней. Опровергая официальную советскую версию «обороны Ленинграда», эта книга доказывает, что на самом деле никакой обороны не было, что битва за Ленинград — «это одно сплошное наступление Красной Армии, немыслимо кровавое, безуспешное, зачастую бессмысленное.