Июльская горячка = Неуловимый - [11]

— Чтобы все на проходной залегли на пол. Я уже говорил, что там в это время должны быть только две бабы. Не пришибет, так по ушам так даст, что они все обдрищутся. И тебе, — Гера обернулся к вспотевшему Витьке, — Толстый, знак будет. Рванет, в секунду подъезжаешь прямо к проходной. В этом случае все будет зависеть от тебя.

Все трое пристально посмотрели на Толстого, и тот невольно смутился.

— Ну, чего вы так все уставились? — спросил он.

— А то, что от тебя зависит почти все. Успеем вовремя слинять — все будет в ажуре. Нет — мандец нам. Полный кимблямс с собачьими потрохами! Сейчас съездим в песчаный карьер у Зубовки, пристреляем пистолеты и проверим автомат. А то я глушители в спешке доделывал ночью. Кстати, — он привычно, язвительно усмехнулся, — заодно я замочил того старпера, что вас до скачка «сфотографировал». Так что свидетелей нет, а за это с вас по литру водки, сосунки.

Его подельники облегченно вздохнули.

— Да, — Гера притормозил разговор, чтобы закурить, и продолжил: — Витька, твоя тачка больше для дела не годится. Сегодня по городу останавливают все зеленые «девятки». Надо искать другую лайбу, и покруче, чтоб оторваться при случае смогла, но и не сильно приметную, желательно с тонированными стеклами. И такую, чтобы можно было взять без лишних хлопот, чтобы подольше ее не хватились. Колитесь, ни у кого нет на примете?

— Есть! — буквально вскинулся Серый. Он давно кипел желанием реабилитироваться за свое жалкое поведение в автопарке. — У моего у соседа есть такая тачка: «десятка», с форсированным двигателем и тонированная до черноты. Ни хрена не видно, кто в салоне. Тюнинг офигенный! Накладки на двери, радиатор, как у БМВ, кенгурятник, навесные фары — все круто! Классно сделано!

— Ну, как раз выпендриваться нам незачем. Фары снимем, не хрен светиться. А так неплохо. «Десяток» сейчас по Кривову бегает как собак нерезаных. И где ее можно взять? — заинтересовался Гера.

— А прямо там, в его гараже. Этот чудак каждый вечер девок снимает на Бродвее, раньше трех ночи не возвращается, тачку ставит и дрыхнет потом полдня. У него бабок — как грязи, каждый год зимой на Канары катает, — с завистью в голосе сказал Сергей.

— Семья есть?

— Нет, родители крякнули года два назад, влетели на БМВ под КамАЗ, так что живет он один, его если что, то и не хватятся сразу.

Сергей немного замялся.

— Только я с вами не могу пойти, у матери сегодня день рождения, — извиняющимся тоном сказал он. — Она и так меня пилит за этот синяк. Чуть в ментовку с ним не потащила.

— Ага, и он на меня стрелки перевел, козел! — Толстый ткнул локтем друга. — Хоть бы предупредил, а то она мне звонит, а я и базарить про что не знаю.

Гера его оборвал.

— Ладно, не пыли. Тогда ты, Серый, только нам покажи то место, и мы с Толяном ночью этим и займемся. А все остальные — марш по домам, к мамочке под крыло. А то они опять будут беспокоиться, — усмехнулся он, — еще пойдут вас в ментовку разыскивать.

Толян же, как и Гера, был сиротой, прошел приюты и детдом, а у Серого и Толстого были семьи, правда, неполные — воспитали их одни матери, давно распрощавшиеся с мужьями-алкашами. Обе они работали в сфере торговли, так что детки материального недостатка не испытывали, хотя и не сильно шиковали. В банду старого уголовника их привели совсем другие обстоятельства. Как часто бывает, материнская любовь приняла в обоих случаях настолько гипертрофированные формы, что невольно вызвала отчуждение отпрысков. Ни Серый, ни его друг Витька не примкнули ни к крутым чадам кривовских богатеев, ни к пролетарской массе детей улиц, властвующих в темных, ночных переулках. И лишь общение с Герой давало им ощущение собственной значимости, они и не заметили, как легко бывший уголовник подвел их к жестокому преступлению.

Это Толстый свел Серого с Герой, соседом по гаражному ряду. Ореол настоящего волка-одиночки заманчиво витал над бывшим зэком. Частенько они с Серым задерживались допоздна в уютной комнате Геры, слушая рассказы хозяина о воровской доле, фарте и тюремной романтике. Все это казалось просто и вместе с тем таинственно и интересно.

Толян же, после того как окончил школу-интернат, получил квартиру в том же бараке, где обитал Гера. Переговорив с пацаном пару раз, старый «волк» понял, что из этого хлопца можно слепить все, что угодно. Он принялся заботливо опекать сироту, подкармливать и воспитывать на свой манер. Устроил на нехитрую работу грузчиком в горторг, как раз по его недюжинным силам.

Годы терпеливого воспитания не прошли даром, и вчерашнее ограбление было долгожданным плодом многолетнего труда старого налетчика.

Глава 8

Антон Вощук считал себя прожигателем жизни высшего класса. Погибшие два года назад в автомобильной катастрофе родители оставили ему нехилое наследство — два продовольственных магазина в центре города. Дело было отлажено настолько хорошо, что Антон не утруждал себя особым контролем за управляющими, просто приезжал после обеда, смотрел документы, подсчитывал прибыль и обсуждал стратегию дальнейших закупок. Другие давно пустили бы по миру молодого хозяина, потихоньку перекачав капиталы в собственное дело, но ему повезло и с управляющими, хоть они и приворовывали, но к большему не стремились.