Ивовая аллея - [10]

— Очень похвально, очень похвально, — промямлил директор.

Несмотря на такую потрясающую честность, директор не мог побороть своей неприязни к Джону. Тот сидел подле него, подавшись вперед и почти вплотную приблизив свое тупое лицо к его лицу.

Директор отодвинул кресло и сухо сказал:

— Мы, между прочим, собирались произвести у вас обыск. Вы живете, насколько я помню, в Роузбэнке?

— Да. И я буду счастлив показать вам каждый закоулок, каждую щелку в моем доме. Я сделаю все, что потребуется. Я чувствую, что вина моего брата в полной мере падает и на меня. Вот вам ключ от моего дома. За домом есть еще сарай, где Джэспер оставлял машину, когда приезжал ко мне. — Он вынул из кармана и протянул директору большой, заржавленный старинный ключ. — Мой адрес: Роузбэнк, Хамберт-авеню, 27.

— Право, это ни к чему, — сказал директор, устыдившись, и в раздражении отвел руку Джона.

— Но я должен как-то вам помочь! Что я могу сделать? Кто, выражаясь языком газеты, ведет дело? Я окажу ему содействие…

— Вот что я вам посоветую: поезжайте к мистеру Скэндлингу в страховую компанию и расскажите ему все о своем брате.

— Хорошо, так и сделаю. Я разделю с братом ответственность за содеянное им. Иначе я возьму на душу грех Каина. Вы даруете мне возможность искупить нашу общую вину. А как говорил, бывало, преподобный Иеремия Бодфиш, искупление греха — великая благодать, как бы тяжело и мучительно ни было наказание для тела. Как я, возможно, уже говорил вам, — я член духовного братства «Спасение». И хотя мы свободны от ханжества и догматизма, наша непоколебимая вера…

И тут Джон Холт разразился проповедью, он цитировал позабытые книги и словеса старцев-изуверов, сплетая злобную гордость и нелепые мистические формулы в липкую паутину исступления. Директор пережил десять ужасных минут. Он ходил в церковь, постоянно жертвовал на миссионерскую деятельность, сорок лет его семье принадлежала скамья в церкви святого Симеона, но сейчас его прошиб холодный пот и била дрожь от ярости при виде этого самодовольного святоши.

Наконец он не выдержал и довольно грубо выпроводил Джона Холта. «Проклятие, — пробормотал он, когда захлопнулась дверь. — Я понимаю, что это нехорошо, но, признаюсь, я предпочитаю грешного Джэспера благочестивому Джону. Фу! От него несет подвальной сыростью. Как будто он целыми днями сидит в подполье и перебирает картошку. Черт! А ведь Джэспер имел наглость когда-то мне сказать, что если он ограбит банк, то мне лучше всего обратиться к его брату. Теперь мне все понятно. Джон — из тех назойливых болванов, которые способны запутать любое дело. Так что, прошу прощения, Джэспер, с вашим братцем я впредь иметь дело не намерен!»

А Джон отправился в страховую контору к Мистеру Скэндлингу и долго терзал его подробными, никому не нужными рассказами о юношеских и совсем недавних прегрешениях своего порочного брата. Мистер Скэндлинг послал его к детективу, который по поручению компании занимался розысками Джэспера Холта. Детектив был человек общительный, простецкий — ему Джон показался еще невыносимее. Джон требовал, чтобы детектив обыскал его дом в Роузбэнке. Детектив с ним поехал, но осматривал дом кое-как, думая только об одном: как бы скорее улизнуть. А Джон целых пять минут показывал ему сарай, куда Джэспер ставил машину. Он пытался также вызвать у детектива интерес к своим бесценным засаленным книгам. Отпер одну секцию, достал четырехтомное собрание проповедей и начал читать вслух.

— Да, да, — прервал его детектив, — это здорово интересно. Но ведь ваш братец не мог спрятаться на полке за книгами!

И поспешил убраться оттуда, заверив Джона, что, если понадобится его помощь, за ним пришлют.

— Если бы только я мог искупить…

— Да, мистер, ясное дело! — взвыл детектив и бросился без оглядки к воротам.

В тот день Джон еще раз съездил в Верной. Он навестил начальника полиции. И сообщил ему, что приглашал к себе в дом для обыска детектива страховой компании. Так не будет ли и полиция любезна обыскать его дом? Он должен искупить… Начальник полиции похлопал Джона по спине и посоветовал не терзаться совестью из-за преступления брата.

— Поезжайте-ка лучше домой. У меня, знаете ли, дел по горло. — И выпроводил Джона.

Когда в тот вечер Джон Холт направлялся на собрание в молитвенный дом, люди на улице шептались о том, что это его брат ограбил Национальный Лесной банк. Джон шел, понурив от стыда голову. Своим духовным братьям он объявил, что берет грех Джэспера на себя, молился вместе с ними о том, чтобы Джэспер был пойман и сподобился благодетельного наказания. Братья умоляли, чтобы Джон не чувствовал себя виновным, — ведь он принадлежит к братству, которое одно в этом грешном и жестоком мире спасется.

В четверг, в субботу утром, во вторник и в пятницу Джон ездил в Вернон к директору банка и детективу страховой компании. Дважды директор принимал его и чуть не умер с тоски от его проповедей. На третий раз он велел сказать, что его нет. На четвертый Джона все же допустили к директору, но директор резко сказал ему, что если он хочет быть полезным, то лучше всего пусть не вмешивается куда его не просят.