Иванов.ru - [9]

— А я говорю, что массаж тебе будет полезен!

— А я говорю — нет! — попытался сопротивляться Иванов. Но Лена была уже в ванной и, похоже, не слышала.

— Саша, ты же знаешь, я умею делать массаж. Будь спокоен — тебе понравится, — заверила вышедшая из ванной комнаты раскрасневшаяся жена. — Теперь полезай, мойся, только защелку не закрывай — я принесу полотенце и халат.

Иванов пытался протестовать, но его возражения не принимались.

— Саша, может быть, мне приятно ухаживать за любимым мужчиной. Делай, что я говорю. Пожалуйста…

— Спорить с тобой — занятие неблагодарное. Ладно, обещаю не сопротивляться! — сдался Иванов.

— Голову не замочи! — услышал он напутствие.

Она вошла в ванную, когда размякший побитым телом Иванов лежал в теплой воде.

— Поднимайся, Саша, будем мылиться! — Лена скинула халат и осталась в черном ажурном гарнитуре, который, откровенно подчеркивал её формы. Иванову нравилась полуобнажённая жена. Особенно её стройные ноги. За три года замужества Лена похорошела, и уже не была той похожей на мальчика худой девчонкой, с которой Иванов весенней ночью случайно повстречался на кухне армейского общежития. Теперь это была интересная привлекательная женщина. После рождения дочери откровенной женственностью налились все её формы, особенно грудь, и эта полнота очень шла ей. Лена даже решила сесть на диету. Но Иванов, зная её слабости, начисто руша все начинания жены, подкармливал Лену сладким.

— А ты красивая! — выдохнул он, не решаясь подняться из воды.

— Уже говорил. Вставай, не стесняйся. Что я, мужиков голых не видела? — Лена по-хозяйски намыливала мочалку.

— И где это, интересно знать, ты их видела? — Иванов с подозрением прищурился на супругу.

— В морге! — парировала та. — Поднимайся!

— Ну, спасибо! Вот сравнила! — Иванов медленно встал в ванной. Что ему оставалось делать? Сейчас он был наполовину беспомощным, и материнская забота жены была очень своевременной.

Лена стала легко тереть ему спину мочалкой. В тех местах, где проступали синяки, она останавливалась и прикладывала ладонь, и Иванов чувствовал, будто её нежная рука забирает часть боли. Когда она дошла до самого больного места на груди, Иванов перехватил руку жены и ласково сжал кончики пальцев. Она отняла их не сразу. Потом спросила:

— Может, надо потуже перевязать грудь?

— Нет. Такой перелом сам заживет, — заверил Иванов, глядя супруге в глаза. — Хорошая ты у меня.

— Все-таки я думаю, что тебе нужно показаться специалисту, — улыбнулась Лена.

— Ленка, если я ещё жив, значит, всё в порядке, — возразил Иванов, укладываясь обратно в ванну по самую шею. — Специалист у нас ты.

После ванны Иванову в постель был подан чай. Потом — перевязка и обещанный массаж. Супруга, действительно, умела его делать.

После ванной и массажа Иванов почувствовал себя гораздо лучше. Он лежал и млел в гостиной на разложенном диване и, глядя на сидевшую рядом в распахнутом халате разгоряченную после массажа жену, ощущал прилив страстной благодарности ей за всё. Иванов взял её пальцы и ласково поцеловал их.

— Спасибо тебе, — тихо произнёс Иванов.

— Выздоравливай, — Лена по-матерински погладила его по голове.

Когда после госпиталя три года назад Лена неожиданно появилась в его жизни, Иванов снова обрёл смысл своего существования. И с тех пор всегда, когда Лена была рядом, она притягивала его ощущением чего-то светлого, чистого и надёжного. Рядом с ней Иванов обретал веру в хорошее.

Послышалось лёгкое шлёпанье босых ног по полу, и на пороге спальни появилось пухленькое двухгодовалое создание в пижаме и с распущенными русыми волосами.

— Привет, Натали! — Иванов почувствовал прилив радости, который он всегда испытывал при виде дочурки. — Долго же ты позволяешь себе спать!

— Пливет, — протирая кулачком заспанные глаза, проворчало милое видение в пижаме, совсем не выговаривавшее букву «р». — Пап, у тебя головка болит?

— Да, понимаешь, ударился вот… — стал оправдываться Иванов.

— Ты чего там босиком?! — прикрикнула на дочку жена. — Полы холодные. Давай быстро к нам!

Ребёнок с радостью кинулся на кровать к родителям, и Иванов предусмотрительно посторонился. Наташка, устроившись между папой и мамой, потрогала пальчиками свежие бинты на голове отца и заботливо поинтересовалась:

— Болит?

— Уже нет, — улыбнулся Иванов и поцеловал дочку в пухленькую щеку.

— Колючий! — скукожилась Наташка.

— А хочешь, я тебе «козу» сделаю? — Иванов нацелил на Наташкин пупок два расставленных пальца. — Коза, коза…

Дочь, прижавшись к матери, залилась в счастливом смехе.

— Иванов, ты мне друг? — прервала их идиллию Лена.

— Друг, — занимаясь с ребёнком, ответил Иванов.

— Тогда скажи, я тебе нужна?

— Ты мне нужна, — растягивая слова, подтвердил Иванов и весело посмотрел на жену.

Уловив в её взгляде лёгкое недоверие, он повторил громче:

— Ты мне очень нужна, Ленка!

— Скажи, что ты меня любишь?

— Люблю, — Иванов старался казаться серьёзным.

— С выражением скажи!

Иванов перевёл взгляд на дочь:

— Наташа, маме от нас нужно, чтобы мы о ней никогда не забывали. Давай скажем маме, что мы её любим.

— Давай, — согласилась дочка.

— Ма-ама, мы тебя лю-юбим! — нараспев протянул Иванов. Наташка не успела сложить все слова в предложение, и у неё получилось только «Мама» и «любим».