Иванов, Петров, Сидоров - [20]

Никаких инверсионных "хвостов" за стартовавшими ракетами не было, они ушли ввысь, и огоньки маршевых двигателей растаяли в темноте. И первый взрыв произошёл не в районе Москвы, что вполне резонно предполагал Александр, а где-то на Северном Урале. И второй. А третий чуть южнее. А потом взрывы зачастили, вспышки забегали по всей Евразии. "Ну а где же наши?" — у Петрова от волнения вспотели ладони, — "Неужели проспали?". Потом подумал, что он, наверное, просто не видит, как взлетают наши ракеты. И слегка тронув мышку, повёл камеру вправо, облетая Земной шар. В глаза плеснуло, показавшись из-за кромки планеты, Солнце. Петров пролетел дальше, развернулся, оставляя Солнце за кадром, и снизился над Северной Америкой. И увидел поднимающиеся в стратосферу белые шары, как будто там, внизу, быстро – быстро росли гроздья гигантских шампиньонов. Ещё и ещё. "Не проспали", — удовлетворённо подумал Петров и полетел вниз. Армагеддон был в самом разгаре. Ломались, как спички, небоскрёбы, метался огненный вихрь, людей на поверхности он так и не увидел. Людей сдуло в первую очередь.

Здесь всё понятно, а у нас там как? Александр перевёл абрудар на 12 часов вперёд. Мать моя женщина! Сверху вообще ничего не видно. Скользнул камерой вниз. Понятное дело, интересно было, что с Москвой. Поискал, не нашёл. Ладно, пляшем от печки. Камеру чуть выше, где там Финский залив и Питер? А от него, по памяти, и до Москвы можно долететь.

Санкт-Петербурга не было. Гигантскую впадину на его месте уже залила вода. Финский залив стал по площади в два раза больше. Так, теперь камеру на юго-восток. Да уж, лунный ландшафт. Камера летела над холмами, условно говоря, строительного мусора и ровными, застекленевшими полями. Ну, и, где же Москва? Не этот вот кратер, случайно? А может, вот этот?

Так и не найдя знакомых ориентиров, Александр начал поднимать камеру выше, прошел слой облаков, поднялся ещё выше и начал рассматривать планету со всех сторон. А смотреть уже было и не на что. Плотный слой облаков окутывал Землю по всей окружности.

И в этот момент Земной шар дрогнул. Голубовато-белый фон стал наливаться малиновым светом, облака почернели и начали зловеще клубиться.

Александр кинул камеру вниз. Что? Что произошло? Но чем глубже он утапливал камеру в бурлящем мареве, тем становилось всё темнее, и вскоре экран залила чернота.

Петров быстро, скользя по кнопкам клавиатуры и боясь ошибиться, перебил время. 18–00. Планета пульсировала и расширялась. Когда Земля поглотила Луну, Александр выключил абрудар, и, открыв в кухонном окне форточку, закурил.

Вот вам и доигрались. А ведь кричали на каждом углу, что всех ядерных зарядов не хватит, чтобы уничтожить Землю. А вот и хватило. Покидали бомбы, и земной шар не выдержал. Он оказался гораздо хрупче, чем думали. Как елочный шарик. Уронили на пол и вдребезги.

— Вот сволочи! — Александр выругался вслух и, щелчком швырнув окурок в форточку, пошёл спать.

Дело было не только в бомбах. Планета Земля родилась из пылевого протопланетного облака. Сначала образовалось холодное железоникелевое ядро планеты. Произошло это потому, что силы сцепления между магнитными частицами существенно сильнее, чем гравитационные. А затем это массивное железное ядро притянуло немагнитные каменные частицы, в том числе, содержащие уран. Миллиарды лет назад содержание урана, и других изотопов, выделяющих при распаде тепло, было относительно велико. Поэтому из-за их естественного распада плавление недр планеты началось именно внутри каменного слоя. Уран при высоких давлениях и температурах в присутствии кислорода, существует в виде диоксида урана. У кристаллов диоксида урана плотность и температура плавления, гораздо выше, чем у остальных изотопов. Поэтому частицы диоксида урана, оставаясь в твердом состоянии, оседали из расплавленного слоя планеты на ее твердое ядро. При начале плавления железного ядра с поверхности процесс оседания продолжался и через железоникелевый расплав на остающееся твердым внутреннее ядро планеты. За миллионы лет, при оседании, при повышении давления и концентрации, размер частиц диоксида урана увеличивался с одного микрона до нескольких десятков сантиметров.

Если бы весь уран осел из расплавленных пород на поверхность твердого внутреннего ядра, то такой слой был бы толщиной в несколько метров, и мог бы превысить критический размер делящихся материалов. И Земля бы взорвалась давным-давно. Но включился "защитный механизм". При достижении критических условий и начале цепной реакции из-за тепловыделения возникают восходящие конвективные потоки, которые препятствуют дальнейшему оседанию урана. Так в недрах планеты установился стационарный процесс ядерного энерговыделения.

Взрыв в этом случае, может произойти только при быстром переходе системы в сверхкритическое состояние. А именно, при быстром уплотнении слоя взвешенных частиц диоксида урана. Быстрое принудительное осаждение взвешенных частиц может произойти при падении ударной волны на активный слой сверху. Что и произошло, при массированном применении термоядерных бомб. Ударная волна ударила вниз, уран превысил критическую массу, и пошла цепная реакция. Реагирующий слой начал расширяться, но, так как увеличения удельной поверхности, через которую происходит утечка нейтронов деления не было, срыва цепной реакции не произошло. И Земля превратилась в планетарный ядерный котёл. Ну вы сами всё видели.