Иван Тургенев - [3]

Однако эти первые любовные радости, должно быть, затронули его не так глубоко, как юношеское платоническое приключение, которое произошло в ту пору, когда он еще не знал женщин. Однажды летом – ему было тогда тринадцать лет – он жил на даче против Нескучного в окрестностях Москвы. Дача его родителей находилась рядом с дачей княгини Шаховской, девятнадцатилетняя дочь которой, красивая, высокая, стройная Екатерина, очаровала его. Он без памяти влюбился и трепетно ухаживал за ней до тех пор, пока не узнал, что она была любовницей его отца, что тот грубо обращался с ней, а она покорно, как простая крестьянка, сносила такое обращение. Без малого тридцать лет спустя этот эпизод вдохновит его на создание повести «Первая любовь». В ней он скажет: «Матушка моя <<…>> беспрестанно волновалась, ревновала, сердилась – но не в присутствии отца; она очень его боялась, а он держался строго, холодно, отдаленно… Я не видал человека более изысканно спокойного, самоуверенного и самовластного». И еще: «Размышляя впоследствии о характере моего отца, я пришел к тому заключению, что ему было не до меня и не до семейной жизни; он любил другое и наслаждался этим другим вполне: „Сам бери, что можешь, а в руки не давайся; самому себе принадлежать – в этом вся штука жизни“, – сказал он мне однажды».

Мимолетное приключение с Екатериной Шаховской принесло Тургеневу двойное разочарование. Девушка, которой он романтически хотел бы посвятить жизнь, осталась равнодушной. Кроме того, его счастливым соперником был его собственный отец. Однако он не возмутился, а смирился, так как понимал, что молодая женщина отдала предпочтение такому уверенному в себе, изысканному человеку, каковым был Сергей Николаевич. Много лет спустя героиня «Первой любви», в образе которой узнается Екатерина, скажет своему поклоннику, так похожему на юного Ивана: «Я таких любить не могу, на которых мне приходится глядеть сверху вниз. Мне надобно такого, который сам бы меня сломил!» А Иван не мог «сломить» женщину. Он мог только обожать ее. И плакать, завидуя решительности отца. Что касается матери, то, искренне жалея ее, он тем не менее понимал, что со своим скандальным и жестким характером она никого не могла бы удержать подле себя. Ведь и сам он бывал счастлив только в ее отсутствие.

К счастью, учеба все больше и больше отдаляла его от отчего дома. В 1833 году он поступил в Московский университет на филологический факультет. В следующем году родители перевели его в Санкт-Петербургский университет, который имел гораздо более высокий авторитет. Он был рад, так как окончательно освобождался, как ему казалось, от материнской опеки. Кроме того, он жил рядом с Николаем, старшим братом, кадетом артиллерийского училища столицы. Он едва привык к новой, студенческой жизни, как 30 октября 1834 года от каменной болезни скончался отец. Тургенев переживал, конечно, но не слишком глубоко. Он восхищался уверенностью отца, его успехами у женщин, но они никогда не были по-настоящему близки друг другу. Его тревожила собственная холодность, которая таилась за внешней оживленностью. Он с юных лет спрашивал себя – способен ли он на глубокое чувство? Впечатлительный до крайности, он легко увлекался, бывал несдержанным. Случалось так, что он интересовался кем-то из новых знакомых, начинал дружить с ним, очаровывал его восторженными речами, все это искренне, а некоторое время спустя – с той же непосредственностью – напрочь забывал о нем. Тем не менее целый загадочный пласт оставался в нем нетронутым. В то время смерть отца огорчила его тем больше, что принесла изменения в личной жизни. Отныне присматривала за ним и направляла его только мать, но она была далеко!

Он твердо решил стать хорошим студентом. Прилежно посещал лекции, тщательно готовился к экзаменам, ему нравилась эта заполненная работой и вместе с тем восторженная жизнь. Он бывал на торжественных лекциях знаменитых профессоров в переполненных аудиториях, на шумных собраниях, которые проходили при свете свечи в комнате с низким потолком. Здесь, в сигаретном дыму, сидя вокруг самовара, не переставая спорили о Боге, о политике и будущем человечества, вдохновенно читали и строили грандиозные планы. Молодые люди считали себя революционерами, проклинали крепостное право и клялись только на Гегеле. Тургенев последовал за ними. Он знал деревенскую жизнь и осуждал крепостничество с большим самозабвением, чем его товарищи. Критикуя рабство, он будто оказывал сопротивление матери.

Обсуждение социальных проблем не мешало ему понимать, что его призвание – литература. Узнав о том, что Гоголь, известный в то время автор «Вечеров на хуторе близ Диканьки», будет читать лекцию в университете по всеобщей истории, он поторопился в лекционный зал. Разочарование было полным: «Он не говорил, а шептал что-то весьма несвязное, показывал нам маленькие гравюры на стали, изображавшие виды Палестины и других восточных стран, и все время ужасно конфузился, – напишет он. – Мы все были убеждены (и едва ли мы ошибались), что он ничего не смыслит в истории». (И.С. Тургенев. «Литературные и житейские воспоминания».)