Иван Тургенев и евреи - [20]

Во-вторых, нужно разорить и разрушить их дома, тогда им негде будет укрыться, они будут изгнаны, как изгнаны из школ. Пусть поживут на чердаке и в хлеву, как цыгане, тогда они узнают, что не хозяева на нашей земле, как они похваляются.

В-третьих, схватить всех их книжников и талмудистов, пусть в темницах себе лгут, проклинают и богохульствуют.

В-четвертых, запретить их раввинам под страхом смерти учить народ.

В-пятых, полностью лишить евреев охраны и выделения им улиц.

В-шестых, запретить им ростовщичество и отнять наличность и ценности из серебра и золота, пусть это станет предупреждением.

В-седьмых, дать в руки каждому молодому, сильному еврею и еврейке цеп, топор, лопату, прялку, веретено и заставить их в поте лица добывать хлеб свой…» [ЙОНКИС (II). С. 62–63][50].

Французские апостолы эпохи Просвещения – атеисты Вольтер, Гольбах и Дидро свою критику существующих общественных отношений отнюдь не распространяли на евреев. Напротив, они декларировали, что евреи совмещают жадность с ненавистью к прочим народам и несут вину за изобретение христианства, несовместимого с прогрессом. Вольтер в «Философском словаре» (1764) помещает большую статью «Евреи», в которой излагает свое понимание проблемы еврейства и евреев. Уничижая христианскую религию, как детище евреев, он восславляет «чистые» нравы язычников, чей прекрасный мир мудрости и благоденствия разрушили злокозненные единобожники-иудеи:

Выйдя из Египта как банда разбойников, они <евреи> приносили в жертву мужчин, женщин и детей на алтарь своих суеверий на всём протяжении истории. Они ненавидели все другие народы, зарились на чужое имущество, раболепствовали в час беды и наглели в час успеха [БАХРАХ Ц. С. 25].

Жан-Жак Руссо в своем знаменитом философском романе-трактате аттестовал евреев «подлейшими из людей». Атеистический антииудаизм французских просветителей, по всем пунктам согласующийся с лютеровским христианским антисемитизмом, несомненно, повлиял и на немецких философов – Канта, Гегеля, Фихте и др. По сути своей все представители немецкой классической философии в большей или меньшей степени, затрагивая в своих размышлениях die Judenfrage, высказывались об иудаизме резко критически, а о евреях – неприязненно[51]. Кант, в целом вполне толерантно относившийся к евреям, друживший с вдохновителем Хаскалы, немецко-еврейским философом Мозесом

Мендельсоном[52], тем не менее, утверждал, что иудаизм – не религия, так как «закон Моисея представляет собой принудительное законоположение, исключившее весь род людской из своего сообщества и не знающее веры в загробную жизнь», а «поскольку ни одна религия не может мыслиться без веры в будущую жизнь, иудаизм как таковой, взятый в его чистоте, вообще не содержит религиозной веры». Он также утверждал, что:

иудаизм, согласно своему первому установлению, когда народ должен был отделять себя от всех других народов всеми мыслимыми, иногда постыдными обрядами и не допускать никакого смешения с ними, навлекал на себя упрек в человеконенавистничестве [КАНТ].

В работе «Антропология в прагматических терминах (Anthropologie in pragmatischer Hinsicht)» Кант, – в целом, по меркам его эпохи, доброжелательно относившийся к еврейству, осуждает «бесчестный меркантилизм» евреев, призывая к истреблению в них «пагубного духа иудаизма»:

После изгнания палестинцы <имеются в виду евреи – М.У.>, живущие среди нас, благодаря своему духу ростовщичества приобрели небезосновательную репутацию мошенников, даже если речь идет о нации в целом. Странно думать о нации мошенников, но не менее странно думать о нации купцов, большая часть которых, связанная старым суеверием, признанным государством, в котором они живут, не ищет гражданской чести, но хочет заменить свою потерю преимуществами перехитрить людей, среди которых они находят защиту, и даже самих себя. Иначе не может быть с целым народом чистых торговцев, не являющихся членами общества (например, евреи в Польше); следовательно, их конституция, санкционированная древними законами и признанная нами (имеющими с ними общие священные книги), – те законы, по которым они живут, не может быть отменена без противоречий, даже если они сделают поговорку «Покупатели, откройте глаза!» высшим принципом своей морали в общении с нами. – Вместо тщетных планов морализировать этот народ в отношении мошенничества и честности, я лучше выскажу свою догадку о происхождении этой особой конституции (а именно, народа чистых торговцев). – В древнейшие времена богатство привозили по торговле с Индией, а оттуда по суше к восточному побережью Средиземного моря и портам Финикии (к которой относится и Палестина). – Возможно, торговый путь проходил через другие места, например, Пальмиру, в более древние времена Тир, Сидон или с некоторым проходом по морю, как Эзионгебер и Элат, и, возможно, он проходил от аравийского побережья до Великих Фив и, таким образом, через Египет до сирийского побережья; но Палестина, в которой Иерусалим был столицей, также была очень выгодно расположена для караванной торговли. Вероятно, явление былого богатства Соломона было следствием этого, и страна вокруг него была полна купцов до времен римлян, которые после разрушения этого города, поскольку они уже находились в широком общении с другими купцами этого языка и веры, постепенно распространились (вместе с теми и другими) в отдаленные страны Европы, поддерживали контакты и могли найти защиту у государств, в которые они отправлялись из-за преимуществ своей торговли; – Так что их рассеяние по всему миру с объединением по религии и языку вовсе не является результатом проклятия этого народа, а скорее должно рассматриваться как благословение: тем более, что их богатство, оцененное как суммарное состояние отдельных людей, вероятно, сейчас превышает богатство любого другого народа такой же численности [ПОЛЯКОВ Л.].