Иван Сусанин - [66]
По щеке Третьяка скользнула слеза, у него сжалось сердце. Отец умирал, но всемилостивый Господь все-таки привел сына к смертному одру родителя.
— Батюшка… Батюшка. Я приехал к тебе.
Федор Владимирович открыл глаза.
— Сынок…
Голос блеклый, натужный.
— Не зря я молился… Привел-таки тебя Господь.
Федор Владимирович норовил, было, приподняться на изголовье, но так и не смог этого сделать.
— Я помогу тебе, батюшка, — кинулся к отцу Третьяк. — Приподнял, троекратно облобызал в щетинистые исхудалые щеки.
Федор Владимирович оглядел сына. В измученных глазах застыло недоумение.
— В нищенской сряде?
— Уж так довелось, батюшка, иначе бы к тебе не попал.
— Да, да… Дошла худая весть… Невдомек мне, сын… Какую же провинность на тебе сыскали? В нашем роду честь была превыше всего.
Последние слова дались Федору Владимировичу с трудом.
— Ты, батюшка, не волнуйся. Древний род дворян Сеитов я не запятнал… Тут такой случай приключился.
И Третьяку пришлось поведать отцу о причине своей опалы.
Федор Владимирович с облегчением выдохнул:
— Выходит, нет на тебе вины… А царь-то из ума выжил. Непристойные дела творит… Чего дале надумал, сын?
— Перед тобой лгать не стану, батюшка. Не по нутру мне, как кроту в нору зарываться. К царю пойду.
Отец продолжительное время молчал: сын выбрал самую отчаянную стезю. Царь не только воистину грозен, но и мстителен. Он не простит обмана, сыну не избыть плахи. Но и скрываться без роду и племени, затаиться волком в лесу — дело низменное, худое. То-то по Москве грязный слушок прокатиться: сын Сеитова, честного дворянина, в бега от царя подался; да еще прибавят: к ляхам, как изменник Курбский. Стыдоба! Сын, конечно, такого омерзительного дела не позволит, но на чужой роток не накинешь платок.
Федор Владимирыч застонал от невыносимой тоски и боли. Старший сын в Ливонии сгиб. Достойно с ворогом сражался, а младший…
— Сними, сынок, икону Спасителя… Благословлю тебя… Прощай. Облачись в самый нарядный кафтан и ступай с Богом… Честь дороже жизни.
Третьяку повезло: выехал со двора на коне, а сыскных людей, как ветром сдуло. Те, понадеявшись на Зосимку, не торопились выходить из кабака. Дождь все еще продолжался, но поверх нарядного кафтана Третьяк накинул епанчу[157].
Миновав Фроловские ворота[158], Сеитов оказался в Кремле. Не доезжая государевых хором, Третьяк сошел с коня. Исстари повелось — ни верхом, ни в колымаге подъезжать к царскому крыльцу не дозволено. Даже любой боярин, какого бы он роду не был, должен строго блюсти заведенный порядок и идти к государеву крыльцу пешком. За этим зорко смотрела государева стража и хватала зазевавшихся на расправу. Ослушникам «за такую их бесстрашную дерзость и за неостерегательство его, государева, здоровья быть в великой опале, а иным в наказании и разорении без всякого милосердия и пощады».
Караульные стрельцы остановили за тридцать саженей от дворца. Строго вопросили:
— Кто таков?
— Дворянин Третьяк Сетов. Воевода Ростова Великого.
Стрельцы переглянулись. Не боярин, но род Сеитовых на Москве известен.
— По какой надобности?
— К великому государю с донесением.
— А, может, допрежь в Разрядный приказ?
— Дело касается лично великого государя.
— Ну, коль самого государя, шагай к крыльцу. Там стремянные тебя встретят.
Караульных стрельцов, кои постоянно несли службу в Кремле, начальник сыскного приказа Дмитрий Годунов об опале Сеитова не уведомлял: не полезет же скрывшийся из Ростова беглец в государев Кремль; однако один из служилых вдруг взбудоражено воскликнул:
— Братцы, слушок припомнил! Да то ж воровской человек! Царь на него опалу наложил.
— Опалу? Откуда изведал, Сенька?
— От холопа боярина Мстиславского. Такое брехать не станут.
— Вона… А ну хватай опального, братцы!
Караульные накинулись, было, на Сеитова, но Третьяк резко бросил:
— Царь указал лично к нему явиться. Дело необычайной важности. А кто помеху будет чинить, того государь накажет без пощады.
Караульные замешкались.
— Разбери тут… А пущай стремянные стрельцы решают.
Стремянные стрельцы (личная гвардия царя), выслушав о каком-то важном деле воеводы Сеитова, задерживать Третьяка не стали, однако один из них пошел доложить дворецкому боярину.
Дворецкий, Юрий Ромодановский, пришел в немалое изумление. Он-то ведал об опале Сеитова (правда, не знал истинной причины), но никто из опальных людей не имел права являться к великому государю без его распоряжения.
— Грамоту от царя имеешь?
— Грамоты не имею, Юрий Васильевич.
Ромодановский развел руками:
— Ну, тогда прикажу тебя в Сыскной приказ доставить.
Сеитов обладал здравым дальновидным умом, а посему тотчас уразумел, что Дмитрий Годунов немедля отправит его к Малюте, а тот найдет, что наплести царю о казненном беглеце. Надо во что бы то ни стало пробиться к государю.
— Воля твоя, боярин. Но промедление важного для царя известия чревато большой порухой.
Ромодановский не ведал, что и делать. Этот Сеитов, знать, и в самом деле о чем-то значимом намерен сказать царю. Понапрасну он бы в Кремль не заявился. За волокиту же ответит дворецкий. А царю лишь под гневные очи попади. Легче доложить, чем порядок нарушить. Но допрежь надо опального всего обыскать. К царю идет! Не принес ли какого-нибудь отравного зелья, дурных кореньев, не припрятал ли засапожный нож?
Замыслов Валерий — известный писатель, автор исторических романов. В первой книге "Иван Болотников" рассказывается о юности героя, его бегстве на Дон, борьбе с татарами и походе на Волгу. На фоне исторически достоверной картины жизни на Руси показано формирование Ивана Болотникова как будущего предводителя крестьянской войны (1606–1607 гг.).
Эта книга писателя Валерия Замыслова является завершающей частью исторического романа об Иване Болотникове.
Третий роман цикла «Святая Русь» «Полководец Дмитрий» или «Сын Александра Невского» сообщает о сыне Александра Невского Дмитрии, победившем Ливонский орден в сражении под Раковором, которое западные учёные называют предвестником Грюнвальдской битвы. За цикл романов в трёх томах «Святая Русь» Валерий Замыслов постановлением губернатора Ярославской области был награждён литературной премии им. И. З. Сурикова первой степени. .
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В романе «Горький хлеб» В. Замыслов рассказывает о юности Ивана Болотникова.Автор убедительно показывает, как условия подневольной жизни выковывали характер крестьянского вождя, которому в будущем суждено было потрясти самые устои феодально‑крепостнического государства.
Вместо аннотацииИсторики, краеведы, писатели и журналисты, исследователи эпохи ХYIII столетия дают Ваньке Каину (Ивану Осипову, родившемуся в деревне Иваново (или Ивановке), Ростовского уезда Ярославской губернии) разные оценки: «великий авантюрист», «не коронованный король московского преступного мира», «добрый молодец, защитник простого народа от господ», «удалой атаман волжской вольницы», «легендарная личность, не менее известная, чем, скажем, Стенька Разин, Гришка Отрепьев или Емелька Пугачев», «чуть ли не глава столичного Сыскного приказа», «безнравственный русский гений», и … «самый знаменитый ярославский писатель ХYIII века», так как многие старинные песни, как то «Не шуми мати зеленая дубравушка, «Ах, тошно мне, доброму молодцу, тошнехонько, «Вниз по матушке по Волге» и другие (всего около 54-х) известны в народе под именем Каиновых.«Его натура ослепительна, а жизнь легендарна.
Британия. VII век. Идут жестокие войны за власть и земли. Человеческая жизнь не стоит и ломаного гроша.Когда от руки неизвестного убийцы погиб брат, Беобранд поклялся отомстить. Он отправился на поиски кровного врага. Беобранд видит варварство и жестокость воинов, которых он считал друзьями, и благородные поступки врагов. В кровопролитных боях он превращается из фермерского мальчишки в бесстрашного воина. Меч в его руке – грозное оружие. Но сможет ли Беобранд разрубить узы рода, связывающие его с убийцей брата?
В 3-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли первые две книги трилогии «Песнь над водами». Роман «Пламя на болотах» рассказывает о жизни украинских крестьян Полесья в панской Польше в период между двумя мировыми войнами. Роман «Звезды в озере», начинающийся картинами развала польского государства в сентябре 1939 года, продолжает рассказ о судьбах о судьбах героев первого произведения трилогии.Содержание:Песнь над водами - Часть I. Пламя на болотах (роман). - Часть II. Звезды в озере (роман).
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.