Иван родил девчонку - [34]

Яков Ильич шарит глазами по воде и не находит поплавка. Он судорожно дергает и чувствует, как огромная рыбина рвет из рук бамбук. Сердце Якова Ильича громко и часто бухает в грудь. Из этой схватки он выходит с чистой победой. И скоро зубастая хищница бесполезно хлопает челюстями в проволочном садке.

Счастливо улыбаясь, Яков Ильич поднимает голову и видит, как сквозь дыру в облаках настойчиво пробивается осеннее яркое солнце.

— Хорошо жить! — говорит он вслух, потягиваясь и щуря глаза. И тут тревожный писк морзянки разрывает тишину.

«Спасите наши души!»

АФРОДИТА

Ее нашли женщины возле самой поскотины. Она сидела, прижавшись белым боком к погнившему столбику, дрожала всем телом и на многочисленные женские вопросы только испуганно мигала зелеными протяжными глазами.

Дождь лил сплошными струями. Промокшие женщины побросали корзины с волнушками, укутали голую незнакомку, чем могли, и увели в ближайшую избу. Они отпоили ее чаем, напоследок почти насильно влили ей в рот полстакана водки, от которой она долго кашляла до слез. Хозяйка дома подарила ей поношенное, но еще вполне приличное платье, заплела ее великолепные желтые волосы, и только тогда женщины увидели, что девушка неправдоподобно красива.

Скоро стало ясно, что зовут ее Афродита, что она ни слова не говорит по-русски, хотя удивительным образом почти все понимает. Выяснилось, что ее никто не грабил, не насиловал и вообще не обижал. На вопрос, откуда она взялась, Афродита показывала рукой на озеро, женщины, ходившие за корзинками, в доказательство того, что она говорит правду, принесли синие резиновые ласты со штампиком ОТК и ценой семь рублей двадцать копеек.

Афродиту уложили в постель, послали за фельдшером. Старый фельдшер с бородкой а-ля Чехов, в немодных очках с круглыми стеклами потыкал как попало своим фонендоскопом в высококачественное тело Афродиты и вдруг, словно испугавшись чего-то, торопливо попятился от постели» бормоча невнятно.

— Оклемается! — проговорил он наконец более или менее разборчиво с порога и исчез, никакого рецепта не написав.

Постепенно женщины разошлись, Афродита, отогревшись, заснула. Вечером хозяин, придя с работы, выразил неудовольствие радушием жены, проворчав сквозь зубы:

— Пускаешь невесть кого, а вдруг она заразная? Или сопрет чего?

— Здравствуйте!-ласково сказала Афродита, быстро усвоившая нужное слово.

Она вышла из-за занавески, и хозяин, став мгновенно багровым, прикусил язык. За ужином он подкладывал гостье лучшие куски и, глупо, улыбаясь, пытался всем своим видом показать жене, что эти знаки внимания вызваны только его природной воспитанностью, но выходило не очень похоже. Дураку было ясно, что воспитанность тут абсолютно ни при чем.

Привычная однокомнатная изба впервые в ту ночь показалась мужику неправильно спланированной. Он лег, не снимая брюк, искурил на ночь пачку «Памира», выпил три ковшика воды и обморочно заснул лишь под утро, пристегнувшись к спинке кровати солдатским ремнем. Жена его всю ночь негромко ревела, засунув в рот угол подушки, а наутро, едва невыспавшийся муж ушел на работу, кинулась в сельсовет.

И Афродита, безмятежно проснувшись от утреннего солнца, увидела перед собой участкового, председателя сельсовета и большое количество представителей общественности. Это были и мужчины, и женщины. Причем женщины выглядели по сравнению со вчерашним несколько озабоченно.

Хозяйка не могла пока предъявить никаких конкретных обвинений своей постоялице, она лишь высказывала не очень светлые предположения о ней, требовала установления личности и просила сельсовет определить бездомную на любую другую фатеру, поскольку та сама, похоже, вовсе и не собирается никуда съезжать.

Афродита же, довольно сносно к тому времени освоившая русский язык (и когда только успела!), по-прежнему ничего толкового сказать не могла, она по-прежнему говорила, что появилась из озера, и это было все, что бедная девушка знала о себе. Во всяком случае, ее ясные зеленые глаза не могли принадлежать врущему человеку.

На первое время Афродите отвели пустующий домик, возле которого женщины требовали даже поставить охрану, на что мужчины сразу наложили свое веское вето. И это оказалось разумным во всех смыслах, потому что тотчас под окнами избушки образовалась добровольная охрана из парней, бесхозных мужиков, подростков постарше. Даже самых смирных мужей женщинам приходилось разводить по домам с большим трудом. А что касается особо свободолюбивых, потребовалось даже объединить бабьи усилия.

С трудом оправившись от сводящего с ума обаяния незнакомки, участковый принялся за расследование. Перво-наперво он послал запрос в дом отдыха, который находился по ту сторону озера. Ему ответили, что у них никто не терялся, тем более не тонул, поскольку все спасатели накануне открытия сезона успешно вылечились и совсем не пьют.

Участковый поехал в областное управление, просмотрел все карточки без вести пропавших, а потом и особо опасных, но никого, даже отдаленно сравнимого с Афродитой, не нашел. И страшно обрадовался, и рассердился на себя за это.

Подъезжая к деревне, женатый уж двадцать лет участковый почувствовал, что не проживет и часа, если не увидит Афродиту. Он увидел ее во дворе и велел собираться в город. И утром, усадив ее в коляску мотоцикла, укатил. Никто не знает, как оно там было, но вечером они вернулись, и участковый показал собравшимся односельчанам новенький красный паспорт Афродиты.