Иван, Кощеев сын - [2]

— Да, — сказала Зина, — теперича он себя вообче найти не смогёт. Ему теперича не до злодействов будет. Пропал Кащик для нашенского обчества.

— Ты щебечи да не защебечивайся, — рекомендовала Людка. — За такие слова по шее схлопотать можно!

Чудом удалось Марье сестёр вздорных успокоить — чуть было не ознаменовали свадьбу женской сварой…

А поп Трофим знай себе пьет горькую, изо всех кувшинчиков пробует поочередно и вперемешку. До того напробовался, что с места сойти не может, только рожи кикиморам корчит, сально подмигивает. И вот, когда торжество за полночь перевалило, попытался отец Трофим встать, чтобы выйти из-за стола. Поднял телеса со скамьи, а дальше нести не может! И рухнул обратно всем своим прогнившим существом, левой щекой прямо в солёные рыжики умастился. А народ внимания не обращает, народ уже и сам горазд скамейки ронять да в блюдах отлеживаться. Поэтому и не заметил никто, как у того пьяного попа из-под рясы выползла на стол змейка размером со столярную тесьму, зелёная и с пунцовой полоской на спинке. Выползла, под миску с рыжиками юркнула и дальше промеж столовых приборов поспешила.

Стекла переливчатой струйкой со стола, проскользнула между ногами пляшущих и направилась прочь из залы. Один только Кощей ее заприметил — выпил он сегодня мало, остроты зрения не утерял, а в сумерках оно у него только обострялось.

Пока Марья с отцом Трофимом возилась, тряпочки моченые прикладывала да снадобье волшебное в ноздрю впихивала, Кощей вышел в замковый коридор, углядел на каменном полу едва заметный влажный след и пошел туда, куда змейка уползла.

Привёл след в подземелье, в каменный мешок, где когда-то он, Кощей, особо буйным пленникам укорот давал. Марья недавно все пыточные инструменты вынесла, очистительными травами промыла всё дочиста и ледник здесь соорудить задумала — чтобы продукты на зиму хранить. А пока в комнате шаром покати, кипятком окати: пусто. Деваться змейке некуда, загнал ее Кощей в каменный угол, ногой хвост прищемил, потом в руки взял, к лицу поднёс.

— Ага, — говорит, — попалась, гостья непрошеная!

Змейка языком своим гибельным возле Кощеевых глаз постреливает, а ужалить не решается — не по зубам ей данный субъект.

— Выкладывай, — говорит Кощей, — с чем явилась?

Шушукнула что-то змейка ему в самое ухо, ядом обожгла. Кощей в руке её смял — едва не удушил.

— Будешь, — говорит гневно, — за то служить мне отчаянно, жизнью долг отплачивать!

В этот миг сверху, из гостевой залы, грохот и гул послышался. Это дядька Вий гопак отплясывал, на ногах не удержался — своды затряслись, свечи дрогнули. Бросился нечистый люд его поднимать, да слишком тяжёл чучело — машет конечностями, как перевернутый жук, телом егозит, а назад перевернуться не может.

— Поднимите мне веки! — вопит. — Веки поднимите! Прищемили же!..

Вернулся Кощей в зал мрачнее прежнего, взгляд тяжёл — хоть утюги передвигай. Смотрит — свадьба расползлась по швам, никто о виновниках торжества не вспоминает. Даже слуги Кощеевы подносы побросали и с кикиморами в «блинчики» играют. Хорошо еще, народу немного, а то развалили б весь замок до фундамента!

А Марьюшка в голове стола сидит одиноко, бледная, руками за голову держится — ей этот бедлам уже не под силу разруливать! Кощей как на неё глянул, так вся мрачность с него сошла.

— Нехорошо тебе? — спрашивает.

Кивнула Марья, ладошкой перед лицом помахала — ветерком себя овеяла. Кощей её поднял, за талию приобнял, а потом посмотрел вокруг — и рукой повёл повелительно.

— Ап! — говорит.

Замерли гости — будто в момент заморозились! Только дядька Вий конечностями шевелит, подняться пытается — нечистой силы в нём столько, что сам Кощей над ним власти не имеет.

— Хватит, — говорит Кощей Марье в образовавшейся тишине. — Пойдём, зазноба моя, в опочивальню, не могу больше своё целостное счастье в этом кабаке разменивать!

— Пойдём, — кивает Марья-Выдумщица. — Воздухом подышим, на звездочки посмотрим, с месяцем поговорим.

И пошли они в свой обжитой уголок, что на шестом этаже Кощеева замка. Вышли на балкон, стали звёздочки считать. Десяток сосчитают — целуются, ещё сочтут — снова целуются, и так до бесконечности вселенской.

И вот тут-то забыли они, кто чистый, кто нечистый, кто смертный, кто бессмертный, кто стар, а кто молод, кто богат, а кто беден, — обо всём на свете забыли, такое сказочное забытье на них навалилось. Здесь, под звездами, и свадьба настоящая у них случилась, и Месяц-батюшка протрубил им в перламутровый рог, и невесомые их судьбы крепко-накрепко перекрутились и связались прочным земным узлом.

В четыре утра, ещё до первых петухов, захрапел на весь замок дядька Вий — подпортил свадебную идиллию. А в остальном — удался праздник!

Через семь месяцев у Марьи-Выдумщицы и Кощея Бессмертного родился сын.

Назвали первенца по-человечески — Иваном.

Часть первая

1. Кощей Бессмертный

А теперь и сказку начинать пора. Потому как настала такая сказочная потребность. Сказка — она ведь сказке рознь. Одну сказку да к другой сказке, да третьей сказкой приправить, да с четвёртой перемешать — глядишь, и не сказка уже, а самая заветная быль!

Вот так и у нас получилось — была сказка, да обернулась былью. Потому как двадцать лет прошло и всё в замке Кощеевом переменилось. Самая главная перемена — стал Кощей здоровьем совсем слаб, все болезни на него разом навалились и довели до полной злодейской профнепригодности. Слёг бессмертный в постель, лицом зачерствел, телом сгрибился. И раньше-то худощав был, а теперь вовсе кожа, кости да некоторые металлические детали организма. Не до злодейств супостату, не до колдовства, свелись все заботы к суровому прожиточному минимуму: кашки похлебать да во двор до ветру выползти.