Иван Калита - [4]

Но он всё же чувствовал, что силы его таяли, что-то надо было делать. А что? Выйти на какое-нибудь жильё? Но ничего не попадалось на пути. Не было никаких намёков. Как бы он обрадовался, увидев спиленное дерево.

И вот, когда казалось, что больше сил нет, он вдруг почувствовал запах дыма. Андрей вмиг преобразился. Откуда-то взялись силы, и он чем-то стал походить на Дружбана, когда тот цепенел, прежде чем броситься на жертву. Да, обоняние его не обмануло. И он пошёл на этот запах, как собака по следу.

И чем ближе он подходил, тем сильнее его ощущал. В какое-то время Андрей почувствовал, что жильё где-то рядом. Но разглядеть не мог. Густой лес не пропускал даже скупые солнечные лучи. И внизу виделся один полумрак. Белый снег и никаких следов. Тогда он подумал, что это всё ему просто показалось. И его охватило отчаяние. Тело его вдруг потяжелело, ноги налились свинцом. Он сделал ещё несколько шагов и, запнувшись за корень огромного поваленного дерева, упал. Попытался подняться, но силы покинули его. На беду, куда-то запропастился и Дружбан.

Поднялся ветер. Он сдувал с ветвей снег. А наползшие свинцовые тучи стали обильно посыпать землю снегом. Снег шёл сутки, прежде чем тучи покинули это место. Когда на следующий день солнце озарило землю, то место, где лежал Андрей, превратилось в еле видимый бугорок.

ГЛАВА 2

Московский князь Иван Данилович сидел в одрине за большим дубовым столом. Хотя на дворе стояла весенняя пора, но погода была не по времени. Промозглость лезла в каждую щель, принося холод и сырость. А князь любил тепло и одет был соответственно: на ногах — катанки с короткими голенищами, порты из верблюжьей шерсти — подарок знакомого купца; на плечах — потёртое корзно; на лобастой голове, прикрывая густые вьющиеся волосы, колпак. Он сидел спиной к очагу, в котором потрескивала поленница дров, играя пляшущим пламенем. Она отдавала живительное тепло, прогревая побаливавшую поясницу князя.

Он был не один. Сбоку примостился его сочтат. Ибо казначеем был сам князь. Сочтат был худенький, средних лет мужичонка, в кафтане, из-под которого выглядывала не первой свежести рубаха. У него большие, навыкате, глаза. Такие ничего не упустят. Впалые щёки резко обостряли скулы. Поражал его нос: большой, с горбинкой, отчего тень на стене от его головы чем-то напоминала орлиную, придавая фигуре хищное выражение.

Но вот его прозвище — Миняй — никак не шло к его виду. Прозвал его так сам князь. Это прозвище так присохло к нему, что все забыли его истинное имя. А заработал он его тем, что был ловким менялой, мог облапошить любого. Говорят, он сумел на спор так обвести одного смерда, что тот обменял своего рабочего коня на его полудохлую слепую корову. К тому же был хитёр и дюже сообразителен по денежным делам. Знал грамоту. Не было среди купцов человека, который бы не хотел переманить его к себе. Но побаивались боярина Кочеву, у которого тот нёс службу.

Кто-то из купцов очень нахвалил Миняя Ивану Даниловичу. Князю такой человек потребовался в связи с тем, что ему удалось добиться у хана Узбека права на сбор дани для Орды. Однажды в разговоре с боярином князь спросил о нём. Голова боярина работала хорошо. Он сразу понял, почему князь о нём спросил, и не стал ничего скрывать. Прошёл небольшой срок после этого разговора, и князь попросил прислать его, чтобы помочь разобраться кое в каких делах. Тот сразу показал свои знания и ум, чем очень понравился князю. Но, чтобы допустить его к своим денежным делам, он решил его проверить. Ему подбрасывалась деньга. То он находил золотой в своём кармане, то, идя по проходу, видел блестящую монету на полу. Другой бы положил себе в карман и поминай, как звали. Мало ли пройдёт здесь народу! А Миняй нет принесёт её и отдаст князю. Наконец Иван Данилович решил привлечь его к своей главной работе.

И вот однажды Миняй был приглашён в княжескую одрину. Он увидел князя за столом, на котором лежала куча денег. Глаза у Миняя заблестели. Князь понял помощника и пояснил:

— Не мои, ханские.

— Дань? — уточнил тот.

Князь кивнул. Миняй сощурил глазища и проговорил, поглядывая на холщовые мешочки, куда надо было раскладывать деньгу:

— Сюда класть?

Князь опять кивнул. Миняй присел и начал отсчёт. Дойдя до двухсот, князь, внимательно следивший за счётом, положил руку на его пальцы. Тот понял, что этот мешочек заполнен. Миняй посмотрел на Ивана Даниловича и спросил:

— Князь, это первая дань, которую ты повезёшь в Орду?

— Да. А что?

— Предлагаю бросить по одной лишней монетке.

Князь мгновенно уловил его мысль.

— Недаром о тебе говорят, что ты ловкач!

С той поры так и делали. В Орде клюнули на эту миняевскую хитрость. Хан расценил её как сильное желание московского князя быть верным сборщиком его дани. А если хан думает так, кто мог думать в Орде по-другому?

Вот и сегодня Миняй выполнял свою обычную работу. Опять перед ним огромная куча монет давно знакомые холщовые мешочки. На прежнем месте и связка ключей от тайника, где князь хранил своё богатство. Ключи князь никому никогда не отдавал. Двери хранилища открывал только сам. Даже если бы был сильно хворым.