Иван Калита - [64]

К первому Успенскому собору, несомненно, восходят и композиции «Три отрока в пещи огненной», «Семь спящих отроков эфесских», «Сорок мучеников севастийских», изображенные в стенописях восточной части второго Успенского собора.

Падение Твери

И если какой народ и царство не захочет служить ему, Навуходоносору, царю Вавилонскому, и не подклонит выи своей под ярмо царя Вавилонского, – этот народ Я накажу мечом, голодом и моровою язвою, говорит Господь, доколе не истреблю их рукою его.

Иеремия, 27, 8

В то время как в Москве готовились к торжественному освящению нового Успенского собора, в Твери назревали события совсем иного рода. Их общий ход можно восстановить путем внимательного изучения весьма противоречивых сообщений различных летописей.

Отряд под началом ханского племянника Чолхана разместился прямо в городе. Сам Чолхан со свитой поселился в княжеском дворце. Татары всячески оскорбляли и притесняли горожан. Терпение тверичей иссякло. Достаточно было искры, чтобы в городе полыхнул мятеж.

Как это часто случается в истории, великие события начались с мелких, незначительных происшествий, которые, непостижимым образом цепляясь друг за друга, превращались в грозную лавину. 15 августа рано утром, когда еще только собирался праздничный торг Успеньева дня, некий дьякон по прозвищу Дудко повел лошадь к Волге, чтобы напоить ее. Случившиеся на его пути татары, завидев «кобылицу младу и зело тучну», без лишних слов отняли лошадь. Дьякон стал вопить: «Люди тверские, не выдайте!» Между тверичами и татарами началась драка. Степняки схватились за сабли. Схватка переросла в побоище. Загудели тревожно городские колокола. Толпы народа собрались на вече. Предводителями здесь были братья Борисовичи: тверской тысяцкий и его брат. На вече было решено всем городом выступить против татар. Вооружившись чем попало, тверичи кинулись на врагов. Весь отряд Чолхана был уничтожен. Последние его бойцы укрылись в княжеском дворце, но были сожжены вместе с ним. Татарские пастухи, сторожившие свои табуны в окрестностях города, успели бежать в Москву, а оттуда в Орду.

Узнав о тверском мятеже, хан велел собирать большое войско для карательной экспедиции. К участию в походе на Тверь он решил привлечь и сильнейших русских князей, которые срочно прибыли в ханскую ставку.

Источники по-разному описывают эти события, украшая их множеством дополнений баснословного характера. Один из наиболее интересных рассказов содержится в Никоновской летописи. Несмотря на его фольклорную окраску, он вполне реалистичен и словно обжигает жарким дыханием обезумевшей, жаждущей крови толпы. Очень точно схвачены характерные подробности мятежа: длившаяся целый день резня на узких улочках Твери; отчаянное сопротивление обреченных татар; убийства мирных ордынских купцов и разграбление их имущества; дикая стихия огня, опьяняющая взбунтовавшийся народ...

«Прииде во Тверь посол силен зело царевич Щелкан Дюденевич изо Орды, от царя Азбяка; бе же сей братаничь царю Азбяку, хотя князей тверских избити, а сам сести на княжении во Твери, а своих князей татарских хотя посажати по руским градом, а христиан хотяше привести в татарскую веру. И мало дней пребывшу ему во Твери много зла сотво-рися от него христианом; и приспевшу дню тръжествену, а ему хотящу своя творити в собрании людей; уведев же сиа князь велики Александр Михайлович, внук Ярославль, и созва тверичь, и вооружився поиде на него; а Щелкан Дюденевич с татары противу его изыде, и съступишася обои въсходящу солнцу, и бишася весь день, и едва к вечеру одоле Александр, и побежа Щелкан Дюденевичь на сени, и зажгоша под ним сени и двор весь княже Михайлов, отца Александрова, и ту згоре Щелкан и с прочими татары. А гостей ординских старых и новопришедших, иже с Щелканом Дю-деневичем пришли, аще и не бишася, но всех их изсекоша, а иных изстопиша, а иных в костры дров складше сожгоша.

Слышав же сиа царь Азбяк Ординский, и разгореся ярос-тию велиею зело, и во мнозе скорби и печали бысть о братаниче своем Щелкане, и рыкаше аки лев на тверских князей, хотя всех потребити, и прочее всю землю Русскую пленити, и посла на Русь по князя Ивана Даниловича Мос-ковьскаго» (22, 194).

Был ли князь Александр Тверской предводителем мятежа, как говорят одни летописи, или же он, напротив, успокаивал людей, отговаривал их от мятежа, как сообщают другие? Вероятно, наибольшего доверия заслуживает ранняя версия рассказа, содержащаяся в Рогожском летописце. Согласно ей, князь Александр «видя озлобление людии своих и не могы их оборонити, трьпети им веляше» (23, 43). Однако, когда, несмотря на уговоры князя, горожане все же восстали, он не смог остаться в стороне. Вероятно, именно он впустил ордынцев, преследуемых разъяренной толпой, в ворота княжеского дворца, а затем, уступив требованиям мятежников, позволил поджечь его.

Тверские книжники, отражая взгляды своих князей и общее настроение тверичей, уже в начале XIV века называли татар «безбожными» и «беззаконными» (86, 16). Эти эпитеты говорили о многом. Их можно было использовать, только отвергнув первоначальную идею о том, что татары приведены Богом и служат «божьим батогом». Несомненно, тверские философы нашли какое-то иное истолкование ордынского господства, допускавшее и предполагавшее возможность борьбы с ним. Между тем москвичи до времен Дмитрия Донского прочно держались за старую идею Серапиона Владимирского («приимем покаянье от сердца, да Бог оставит гнев свой»), которая позволяла им оправдывать и свое верно-подданничество по отношению к «поганой» Орде и свою борьбу с мятежными тверскими князьями.