Иван Ильин. Жизнеописание, мировоззрение, цитаты - [18]

О СОВЕСТИ

«Совесть есть один из чудеснейших даров Божиих, полученный нами от Него. Это как бы сама Божия сила, раскрывающаяся в нас в качестве нашей собственной глубочайшей сущности. То, на что указывает нам совесть, к чему она зовет, о чем она нам вещает, — есть — нравственно-совершенное; не „самое приятное“, не „самое полезное“, не „самое целесообразное“ и т. п., но нравственно-лучшее, совершенное, согласно тому, как указано в Евангелии: „будьте совершенны, как совершен Отец Ваш Небесный“ (Мтф. 5:48)».

«Для того чтобы привести бессовестного человека к покаянию и обращению, необходимо, конечно, истинное искусство; но прежде всего для него необходимо, чтобы сам обращающий не „проповедовал“ отвлеченно, исходя из своей черствости, сухости и пошлости, но взывал бы, исходя из собственного жизненного пламени, уверенно и властно, действуя и как бы заклиная, зажигая огонь в чужом сердце. Тот, кто рассуждает без любви, без веры и огня, кто сам не переживает поистине потрясающую силу совести и не отдается ей, не подчиняется ее действию, — тот носит в душе как бы мертвую пустыню, и его мертвый голос не вызовет ничего, кроме мертвого отголоска из расстилающейся перед ним пустыни. Только живое родит жизнь, дух пробуждается только на зов духа, какой любви может научить нелюбящий? Как может неискренний вызвать искру в угасшей душе?»

«Беда современного человечества состоит в том, что оно как бы разучилось переживать совестный акт и отдаваться ему, что весь его „ум“ и вся его „образованность“ есть мертвое и отвлеченное действие рассудка, недурно соображающего о „целесообразности“ разных средств, но ничего не разумеющего в вопросе о священных целях жизни. Беда в том, что современный человек научился „относиться критически“ к священной, иррациональной глубине совести, ограждать себя от ее голоса и иронически подсмеиваться над совестливыми людьми».

«Совесть есть живая и цельная воля к совершенному: поэтому там, где отмирает эта воля, качественность становится безразличной для человека и начинает уходить из жизни; все начинает делаться „недобросовестно“, все снижается, обесценивается, становится никому не нужным: от научного исследования до фабричного продукта, от преподавания в школе до ухода за скотом, от канцелярии чиновника до уборки улиц.

Совесть есть первый и глубочайший источник чувства ответственности.

Совесть есть основной акт внутреннего самоосвобождения.

Совесть есть живой и могущественный источник справедливости».

«Совесть не дает человеку никаких обобщений, эти обобщения человек придумывает сам. Совесть указывает человеку прежде всего и больше всего на единый, нравственно- лучший выход из данного жизненного положения; всеобщий рецепт совершенства извлекается из этого указания человеческим обобщающим рассудком».

«Совестный акт подобен скорее молнии, сверкающей из мрака, или мощному подземному толчку, как при землетрясении. Здесь нет по-человечески раскрытой разумности, но есть как бы некий ослепительный свет, озаряющий внутренние пространства души, от которого человек как бы мгновенно прозревает — ибо совесть есть состояние нравственной очевидности».

«Совесть светит людям не только во время совестного акта, но и всю жизнь после него».

«Дело не в том, чтобы все люди стали праведниками; и неизвестно, осуществится ли и когда это неправдоподобное блаженство. Дело и том, чтобы каждое новое поколение расчищало в себе внутренние пути, ведущие к совести, и держало бы открытыми те священные ворота, за которыми она скрывается. Ибо бессовестное поколение, если оно придет когда-нибудь, погубит жизнь человека и его культуру на земле».

О СЕМЬЕ

«Семья есть первый, естественный и в то же время священный союз, в который человек вступает в силу необходимости. Он призван строить этот союз на любви, на вере, и на свободе — научиться в нем первым совестным движениям сердца и — подняться от него к дальнейшим формам человеческого духовного единения — родине и государству».

«В любовной и счастливой семье воспитывается человек с неповрежденным душевным организмом, который сам способен органически любить, органически строить и органически воспитывать. Детство есть счастливейшее время жизни: время органической непосредственности; время уже начавшегося и еще предвкушаемого „большого“ счастья; время, когда все прозаические „проблемы“ безмолвствуют, а все поэтические проблемы зовут и обещают; время повышенной доверчивости и обостренной впечатлительности; время душевной незасоренности и искренности: время ласковой улыбки и бескорыстного доброжелательства. Чем любовнее и счастливее была родительская семья, тем больше этих свойств и способностей сохранится в человеке, тем больше такой детскости он внесет в свою взрослую жизнь; а это значит — тем неповрежденнее останется его душевный организм. Тем естественнее, богаче и творчески продуктивнее расцветет его личность в лоне родного народа».

«Семья есть для ребенка первое родное место на земле; сначала — место-жилище, источник тепла и питания: потом место осознанной любви и духовного понимания. Семья есть для ребенка первое „мы“, возникшее из любви и добровольного служения, где один стоит за всех и все за одного. Она есть для него лоно естественной солидарности, где взаимная любовь превращает долг в радость и держит всегда открытым священные врата совести. Она есть для него школа взаимного доверия и совместного, организованного действования».