Иван — холопский воевода - [4]

Напрасно Мария Нагая молила царя простить схваченных братьев. Все было тщетно.

Нагие даже под пыткой кричали, что не виноваты ни в чем. Но Годунов пощады к ним знать не хотел. Семья Нагих была для него помехой. Не миновала злой доли и бывшая царица. Марию насильно постригли в монахини, после чего сослали в далекий Белоозерский монастырь.

Власти отомстили и посадским за бунт. Двести угличан было казнено. Даже колокол, всполошивший народ, был наказан — ему вырвали «язык», обрезали «ухо», сослали в Сибирь.

Самый молодой ратник

Едва утихомирился московский люд после пожара, только начал отстраиваться, как надвинулась новая напасть. У всех одно было на устах: идет с великой ордой на столицу крымский хан Казы-Гирей. Москвичи стали готовиться к отпору. Полки под началом князя Федора Мстиславского выступили к Оке, дабы дать бой татарам на переправах.

…На долгие версты растянулось по дороге русское воинство. Под копытами коней, под ногами пеших ратников клубилась теплая пыль. Лица у всех воинов были тревожные. Каждый думал: воротиться ли домой или придется сложить голову под басурманской саблей?

Поди, один лишь Иван Болотников радовался походу. Самым молодым был он в войске: шестнадцать лет недавно стукнуло. Да, не зря включил его Телятевский в свой отряд. На обучение не хуже других рубил саблей, колол копьем, стрелял из лука и самопала.

Ратному делу учил людей Телятевского бывалый вояка Никита Лютый, а уж того в воинском искусстве превзойти никто не мог. По душе Лютому была смелость Ивана и открытый нрав молодого ратника.

Сейчас Болотников и Лютый ехали рядом. Молчали. Глядя в весеннюю даль, то и дело улыбался Иван, сам того не замечая…

А Лютый, видя улыбку на лице Ивана, думал: «Молодо-зелено! Чему радуешься?.. С татарами биться — не на ученье лозу сечь да не на масленице удаль показывать. В кулачном-то бою с ног свалят, а подняться помогут, напиться подадут. На войне пошатнулся — добьют, упал — растопчут».

* * *

От ордынских перебежников князь Мстиславский узнал, что с татарами идет целый улус ногайнов и турки — янычары да пушкари. А всего движется на Москву до ста тысяч всадников.

26 июня, пограбив тульские земли и предав огню все, что было доступно, войско Казы-Гирея высыпало на берег Оки. Оно было столь многочисленным, что казалось, напейся косматые, низкорослые лошадки разом — и реки не станет.

* * *

Дворецкий ждал, пока царь Федор закончил молитву. Царь всегда молился долго. Вышел с просветленным лицом.

— Государь, прибыли гонцы от князя Мстиславского. Велишь войти?

Федор Иоаннович глянул растерянно.

— А шурин где? Послать за ним. Гонцы покамест обождут. С чем они прибыли-то, господи? Упаси от дур-пой вести.

Когда уже при Годунове гонцы сообщили, что Казы-Гирей вышел на Оку, царь совсем пал духом.

— Что скажешь, шурин?..

И опять в который раз Годунов почувствовал: в его руках вся власть, от его слова зависит судьба государства. Черная туча нависла над Русью.

— Ежели татары прорвутся… — начал он глухо.

Федор Иоаннович, перекрестившись, замер.

— …да войдут в тыл Мстиславскому…

Царь испуганно посмотрел на Годунова.

— …туго нам придется, государь, — закончил Борис.

— Свят!.. Свят!.. Что делать, шурин?

— Мстиславскому послать указ, чтоб отвел войско к Пахре.

— Истинно речешь. Пускай поближе будет. Так спокойней.

— Верней так, государь. А я, коли мне дозволишь, поспешу ему на помощь с людьми, что наберу, и пушками.

— Останься здесь, — попросил царь. — Вместо себя пошли.

— Некого послать, — не сразу произнес Годунов. — Уж дозволь мне пойти с «гуляй-городом»[1].

«Гуляй-город» Годунова, выйдя за посад, стал между Калужской и Серпуховской дорогами. Князь Мстиславский вначале отступил к селу Коломенскому, а затем перевел войско к Котлам, чтобы находиться поблизости к Годунову.

* * *

После того как русское войско повернуло от Оки назад, сведения о татарах поступали самые разные. Необходимо было знать, как движется Казы-Гирей, чтобы правильно выбрать место для битвы. Посланные в разведку дозорные не вернулись. Как в воду канули.

Сейчас, когда воеводы собрались, Мстиславский объявил:

— Ждать больше неможно. И стоять здесь, ни о чем не ведая, — гиблое дело. Дозорных наших поубивали, видать.

— Новых снарядить надобно, — отозвался один из воевод.

— Снарядить-то снарядим, — ответил Мстиславский, — да толку от этого мало. А время идет. Как быть?

— Послать дозорный разъезд, человек в сто пятьдесят или двести, — предложил опытный воевода Хворостинин.

— Верно говорит князь Димитрий, — поддержал Хворостинина Телятевский.

— Быть посему, — согласился Мстиславский. — Чтоб в случае чего прорубиться смогли.

— Даю часть отряда, — сказал Телятевский.

Главный воевода благодарно кивнул.

Свой отряд из военных холопов князь Андрей Андреевич Телятевский содержал справно. Воевать довелось им и с татарами на южных границах, и с поляками, и со шведами под Нарвой.

…Дозорный разъезд из двухсот человек под началом воеводы отправился на Пахру. Большую часть пути прошли рысью. Где-то уже возле самой Пахры головные, среди которых были Лютый и Болотников, заметили всадников. Они мелькнули средь густого ивняка и скрылись.