Иван Грозный - [44]

Очень важно то обстоятельство, что в завоеванных в 1552 – 1556 гг. Казани и Астрахани татары далеко не были покорены. В 1571 г. "поднялся народ из обоих царств и отправился в страну великого князя, пожег много незащищенных городов и увел с собой великое множество русских полоняников, не считая тех, которые были убиты насмерть. Думают, что это удалось им только потому, что крымский хан спалил великому князю Москву". Присоединившиеся к Девлет-Гирею в том же году ногайские татары были так многочисленны и сильны, что требовали себе при разделе московской добычи равной доли с крымцами.

Сожжение Москвы в результате первого налета Девлет-Гирей считал только подготовкой к новому большому наступлению. О дальнейших намерениях и расчетах хана Штаден рассказывает следующее. Во время похода 1572 г. "города и уезды Русской земли – все уже были расписаны и разделены между мурзами, бывшими при крымском царе; (было определено) – какую кто должен держать. При крымском царе было несколько знатных турок, которые должны были наблюдать за этим: они были посланы турецким султаном (Keiser) по желанию крымского царя. Крымский царь похвалялся перед турецким султаном, что он возьмет всю Русскую землю в течение года, великого князя пленником уведет в Крым и своими мурзами займет Русскую землю". Девлет-Гирей собирался в будущей своей державе, которая должна была включить восстановленные Казань и Астрахань, организовать новую торговую систему. "Он дал своим купцам и многим другим грамоту, чтобы ездили они со своими товарами в Казань и Астрахань и торговали там беспошлинно, ибо он царь и государь всея Руси" (В немецком подлиннике мы находим слова: Keiser und Herr ьber ganz Russland).

В кампании 1572 г. войско, оборонявшее подходы к Москве, было на волосок от гибели. Штаден дает нам по этому поводу весьма драматический рассказ. "Крымский царь держался против нас на другом берегу Оки. Главный же военачальник крымского царя, Дивей-мурза, с большим отрядом переправился далеко от нас через реку, так что все укрепления оказались напрасными. Он подошел к нам с тыла от Серпухова. Тут пошла потеха. И продолжалась она 14 дней и ночей. Один воевода за другим непрестанно бились с ханскими людьми. Если бы у русских не было гуляй-города (подвижной крепости из повозок, запряженных лошадьми. – Р. В.), то крымский царь побил бы нас, взял бы в плен и связанными увел бы всех в Крым, а Русская земля была бы его землей".

Положение, однако, продолжало быть очень критическим. По счастливой для русских случайности именно Дивей-мурза попадает в плен. Он держит себя гордо и высокомерно, и в этой повадке отражается уверенность тогдашних татарских предводителей в своем превосходстве над русскими. Приведенный в ставку главнокомандующего, он "дерзко и нахально сказал князю Михаилу Воротынскому и всем воеводам: "Эх, вы, мужичье! Как вы, жалкие, осмелились тягаться с вашим господином, с крымским царем!.. Если бы крымский царь был взят в полон вместо меня, я освободил бы его, а (вас), мужиков, всех согнал бы полоняниками в Крым!.. Я выморил бы вас голодом в вашем гуляй-городе в 5-6 дней". Ибо он хорошо знал, что русские били и ели своих лошадей, на которых они должны были выезжать против врага. Русские пали тогда духом".

Как известно, в боях на Оке князь Воротынский в конце концов отразил нападение Девлет-Гирея и прервал этим так удачно начавшуюся для татарского хана кампанию. Но эта победа не могла бы ликвидировать крымскую опасность, если бы не произошли большие неожиданные осложнения начала 70-х годов. В 1571 г. Дон Хуан Австрийский, во главе испанско-венецианского флота, уничтожил при Лепанто флот турецкий; туркам пришлось оберегать свои западно-африканские владения и защищать свое положение на Средиземном море; им было не до того, чтобы заниматься еще Востоком и поддерживать предприятия крымского хана, а без их помощи и руководства восточно-мусульманский мир не способен был к организованному натиску на Москву.

Штаден дает нам материал, чтобы мы могли оценить по-настоящему важность событий, заполняющих 1571-1572 гг., эпоху крымской опасности. К данным, заключающимся в его рассказе, мы прибавим еще один уже раньше бывший известным факт: на сторону крымского хана перешел кабардинский князь Темрюк, тесть царя, отец умершей в 1569 г. царицы Марьи Темрюковны. Очевидно, это был момент, когда международное положение московского правительства пошатнулось, союзники его и вассалы стали от него отступаться.

Понятным становится возникновение в Москве новой паники, новый прилив розысков по делам измены, новое усиление опал и казней; между прочим разъясняется и загадочная гибель Михаила Темрюковича, брата царицы Марьи, одно время находившегося в большой милости у Ивана IV.

6

Издание Записок о Московии двух иностранцев, Штадена и Шлихтинга, представляет собою начало новых публикаций неизвестных дотоле документов и новых, чрезвычайно важных исследований, которые углубляют наше познание внутренней истории Московской державы XVI века.

Здесь выдаются работы таких ученых, как С. Б. Веселовский, Б. Д. Греков, И. И. Полосин, П. А. Садиков. В моем кратком очерке я позволю себе сослаться только на главнейшие данные и выводы в работах названных исследователей, которые служат для освещения наиболее темного периода эпохи Ивана Грозного – конца 60-х и начала 70-х годов XVI века.