Иван Болотников. Книга третья «Огнем и мечом» - [42]
А было так.
Пятидесятник Силантий наведался в Лугани поздней ночью. Прибыл с грамоткой от князя Михаилы Нагого. Сказал брату:
— Повелел воевода стрельцов в свою рать отозвать. То по цареву указу. Так что поутру в поход снаряжайся.
— А как же село? — спросил Терентий. — Мужики тут своевольные. Того гляди за топоры возьмутся.
— Ныне, братец, всюду гиль. Цареву же войску подкрепленье надобно.
Судачили, тянули вино да бражку, а в полночь за избой шум заслышали.
— Знать, чего-то стряслось, — поднялся из-за стола Терентий и вышел во двор.
Силантий глянул в оконце. Огни факелов, крики.
— Попался, Тереха! Бей его, мужики!
«Бунт! — всполошился Силантий. Стало страшно: на дворе было людно. Попробуй сунься! Но и в избе торчать не резон: вот-вот мужики нагрянут.
Шагнул в сени, из них поднялся на чердак. Спотыкаясь о кади, кузова и рухлядь, пролез к чердачному оконцу.
Пламя факелов вырывало из тьмы бородатые мужичьи лица. Больше всех гомонил низенький, юркий мужичонка с куцей бородкой. Кричал, наседая с рогатиной на Терентия.
— То самый изверг, крещеные! Пуще всех батогами потчевал. Егоршу насмерть засек. Бей душегуба!
Мужики приперли Терентия рогатинами к амбару. Один из страдников выхватил саблю.
— Получай, дьявол!
Мужики, расправившись со стрельцом, покинули двор. Силантий же тихонько спустился вниз и огородами, мимо бань, прокрался к лесу…
Афоня ужом скользил по темному проходу; тихонько выстукивал кади и бочки.
«Полнехонька… И эта полнехонька».
Одна из бочек оказалась полупустой, крышка сдвинута. Шмоток запустил руку. Ямчуга. Опрокинул бочку в проход.
«Поди не приметят. В зелейник с огнем не ходят», — подумал Афоня и сторожко покатил бочку к выходу. Затем принес крышку; в крышку вбита малая железная скоба.
Прислушался. Наверху скучно, лениво переговаривались стрельцы! Жарынь! Смены ждут не дождутся.
Вскоре послышался скрип колес.
«Возницы едут… Ну, осподи, благослови!»
Афоня перекрестился и сиганул в бочку; прикрылся крышкой, ухватился обеими руками за скобу.
Обозные люди спустились вниз, кинули на ступеньки настилы.
— И когда экое мытарство кончится, — проворчал один из возниц.
— Э-ва, милок. Война токмо зачалась, ишо и не так пригорбит, — молвил другой.
«Епишка! — признал Афоня. — Перву бочку покатили, потом и за мою примутся. Помоги, смилостивись, мать-Богородица! Избавь от темницы вражьей!»
Мужики ступили к бочке, покатили. Шмоток что есть сил ухватился за скобу.
— Эта полегче, — произнес незнакомый возница.
Бочку по настилу закатили на подводу. Возницы вновь сошли в погреб.
Загрузив подводу, Епишка взгромоздился на переднюю бочку, хлестнул кобылу вожжами.
— Тяни, милушка. Ну-у, пошла!
Кобыла натужно всхрапнула и потянула за собой телегу.
«Мать-Богородица, теперь лишь бы с угора свалиться да стрелецкую заставу миновать. Помоги, осподи!» — продолжал горячо молиться Афоня.
В бочке темно и душно; Шмоток взопрел, дышал тяжело и часто.
«Эдак долго не протяну… Лошадка бегом пошла. Знать, с угора потряслась, слава те осподи… Съехала… Голова раскалывается. Задыхаюсь, осподи. Мочи нет!»
Надавил на скобу. Крышка ни с места.
«Заклинило, царица небесна! Пропаду, сгину!»
Двинул о крышку головой. Ни с места!
Епишка же недоуменно глянул себе под ноги, свесившиеся с бочки. Дорога гладкая, накатанная, бежит телега без тряски, а тут будто из бочки по крышке дубиной ухнули… Да вот и сызнова! Грохот из бочки. Уж не дьявол ли там?!
Епишка часто закрестился и соскочил с подводы. В бочке вновь что-то бухнуло; крышка скатилась под телегу.
— Так и есть — сила нечистая! Да вон и башка показалась. Сатана в бочке!
— Карау-у-ул! — завопил возница и опрометью пустился от телеги.
Афоня, стоя в бочке на коленях, завертел кудлатой головой. Никого не было, один лишь возница, крича и суматошно махая руками, во всю прыть несся к перелеску.
Афоня захихикал, крикнул вослед:
— Портки потеряешь, оглашенный!.. Стой!
Но Епишку и стрелой не догонишь, за версту умчал. Афоня, посмеиваясь, выбрался из бочки. Угор далеко позади, до реки же с «даточными» рукой подать.
Глава 14
НА КРОМЫ!
Болотников дотошно расспрашивал Афоню о вражьем войске. Приказал принести перо и черниленку. Перенося сведения на бумажный лист, поминутно спрашивал:
— Так ли южный подступ к врагу выглядит?.. Тут ли лесок с болотцем?.. Не далече ли у меня наряд от увалов?..
Афоня, довольный и важный, вскидывая щепотью скудную бороденку, говорил:
— Лесок с полверсты от болотца, увалы — и того мене.
Тыкался бороденкой в чертеж, поправлял:
— Речонку покруче согни. Подковой стан огибает… Середний мост супротив рати Трубецкого, левый же — в обоз, к даточным людям ведет. Тут Семейка с сотней.
— Как он? Мужики не сробеют?
— Это севрюки-то? Будь спокоен, Иван Исаевич, крепкий народец.
— Ну, дай бог, — кивнул Болотников и вновь углубился в чертеж.
В тот же день собрал начальных людей.
— Ночью выступаем, воеводы.
— Ночью? — вскинул темные брови Берсень.
— Ночью, Федор. Врага мы должны взять врасплох.
— Мудрено, Иван Исаевич. До Кром не пять верст.
— Знаю, Федор. И все ж пойдем ночами, скрытно, чтоб Трубецкой не ведал. А для того выставим по всем дорогам конные ертаулы. Ни один вражий лазутчик не должен пронюхать о выступлении рати.
Замыслов Валерий — известный писатель, автор исторических романов. В первой книге "Иван Болотников" рассказывается о юности героя, его бегстве на Дон, борьбе с татарами и походе на Волгу. На фоне исторически достоверной картины жизни на Руси показано формирование Ивана Болотникова как будущего предводителя крестьянской войны (1606–1607 гг.).
Валерий Замыслов. Один из ведущих исторических романистов России. Автор 20 романов и повестей: «Иван Болотников» (в трех томах), «Святая Русь» (трехтомное собрание сочинений из романов: «Князь Василько», «Княгиня Мария», «Полководец Дмитрий»), «Горький хлеб», однотомника «Грешные праведники» (из романов «Набат над Москвой», «И шли они из Ростова Великого»), повести «На дыбу и плаху», «Алена Арзамасская», «Дикое Поле», «Белая роща», «Земной поклон», «Семен Буденный», «Поклонись хлебному полю», «Ярослав Мудрый», «Великая грешница».Новая историко-патриотическая дилогия повествует об одном из самых выдающихся патриотов Земли Русской, национальной гордости России — Иване Сусанине.
Эта книга писателя Валерия Замыслова является завершающей частью исторического романа об Иване Болотникове.
Третий роман цикла «Святая Русь» «Полководец Дмитрий» или «Сын Александра Невского» сообщает о сыне Александра Невского Дмитрии, победившем Ливонский орден в сражении под Раковором, которое западные учёные называют предвестником Грюнвальдской битвы. За цикл романов в трёх томах «Святая Русь» Валерий Замыслов постановлением губернатора Ярославской области был награждён литературной премии им. И. З. Сурикова первой степени. .
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В романе «Горький хлеб» В. Замыслов рассказывает о юности Ивана Болотникова.Автор убедительно показывает, как условия подневольной жизни выковывали характер крестьянского вождя, которому в будущем суждено было потрясти самые устои феодально‑крепостнического государства.
Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.