Иван Болотников. Книга третья «Огнем и мечом» - [164]
Но ждать пришлось недолго: недели через две отшельник молвил:
— Ступайте ко граду без опаски. Раб божий Иван — заступник народный — одолел царя неправедного.
— А тебе откуда знать? — недоуменно вскинул лохматую бровь Давыдка. — Почитай, из скита не вылазишь.
Отшельник не отозвался и встал на молитву.
Давыдка повел Никитку на большак. По избитой, истерзанной дороге то тут, то там валялись телеги и дохлые кони. Версты через три показалось сельцо. Миновали околицу. Худой рыжеусый мужик вспарывал сохой полосу. Поведал:
— Царева рать к Москве бежала. Знатно поколотил бар Иван Исаевич.
— А сам ныне где? — спросил Никитка.
— В Тулу подался, к царевичу Петру Федорычу. Дай-то им бог бар осилить.
Путники повернули на Тулу.
К вечеру многотысячная рать Болотникова встала на привал, встала среди лугов на берегах Упы.
Иван Исаевич, утомленный дальним переходом, присел на походный стулец у воеводского шатра. Вечер был розовый и духмяный. Большое литое златоглавое солнце медленно опускалось в пухлую багряную тучу. Медвяно, будоражаще пахло луговыми травами. На душе Ивана Исаевича легко и покойно. Победа над царской ратью была полной и ощутимой. Убито свыше десяти тысяч дворян, тысячи захвачены в плен; захвачен и большой московский наряд с пушками, ядрами, свинцом и зельем. Есть чему порадоваться! В Туле ждет не дождется царевич Петр. У него большое и крепкое войско. Скорее бы с ним встретиться и воедино двинуть войско на Москву.
К Ивану Исаевичу ступил Секира.
— Давыдка до тебя, батько.
— Кой Давыдка? — рассеянно переспросил Иван Исаевич.
— Да вот сам глянь. Позарез, гутарит.
Перед Болотниковым предстал кряжистый мужик с дымчатыми бельмастыми глазами; обок застыл молодой чернокудрый детина в белой домотканной рубахе.
— Привел, воевода, — поклонился Давыдка.
Иван Исаевич глянул на мужика, глянул на детину и медленно, не сводя глаз с бравого широкогрудого парня, стал подниматься со стульца. Гулкими, частыми толчками забилось сердце, задрожала борода, повлажнели глаза.
— Никитка!.. Сыно-о-ок! — простонал-воскликнул Иван Исаевич, простонал протяжно, захлебываясь от буйной, пьянящей радости. Ошалевший, обезумевший от счастья, заключил Никитку в объятия. Тормошил, разглядывал, целовал и… плакал, плакал, слезами радости.
— Любый ты мой!.. Сынок… Никитка!..
На другой день, обласканный и одаренный воеводой, Давыдка неожиданно столкнулся с Ермилой Одноухом.
— А ты как здесь? — удивился Давыдка и весь внутренне насторожился: встреча с бывшим есаулом атамана Багрея ничего доброго не предвещала.
— Неисповедимы пути господни, — кося глазами на ратников, что были неподалеку, отозвался Ермила.
— Багрея давно не видел?
— Тихо… тихо, дурень, — прошептал Одноух. — Год не встречались.
«Слава те господи! — повеселел Давыдка. — Выходит, Ермила о бегстве моем не знает».
— Идем-ка в лесок. Потолковать надо… Сам-то чего здесь?
— Багрей послал. Дельце у него к Болотникову.
— Какое? — остро, вприщур уставился на Давыдку Ермила.
— Дельце?.. Да, вишь ли, Багрей никому не велел сказывать.
— Ну-ну, — протянул Одноух. Ухмыльнулся, хлопнул Давыдку по плечу. — А я надумал с Болотниковым в Тулу войти. Обители там богатые.
Давыдка знал, что Ермила последние годы промышлял по монастырям и храмам: то странствующим иноком прикинется, то в «служение» к батюшке поступит. Без казны к Багрею не возвращался.
Зашли в глубь леска. Ермила снял кафтан и протянул Давыдке.
— Подержи-ка… Жарынь ныне, — нагнулся, выхватил из-за голенища сапога нож и быстрым коротким взмахом вонзил его в живот Давыдки.
— Сука продажная!
Давыдка слабо охнул, выронил кафтан и замертво рухнул.
— Сука, пес! — зло бормотал Одноух, заваливая труп валежником. — Ныне и Никитке от Багрея не уйти. Не видать Болотникову сына.
Вначале была бурная радость. Пожалуй, за всю свою жизнь не был так счастлив Иван Исаевич. У него — сын! Любый, долгожданный!
Обнимал Никитку, всматривался в его лицо и узнавал в нем самого себя, свою молодость. А каким сладостным, чарующим звуком отзывалось в его сердце сыновье «батя».
Батя! Господи, уж не грезится ли ему, наяву ли все это? Он — отец. Отец! Вот и сын перед ним, и какой сын, какой добрый молодец! Ну, как тут не возрадоваться, как пьяну не быть?
Сиял, ликовал Иван Исаевич.
А на другой день поговорил с Давыдкой, и вновь почернела душа. Василисы боле нет, ее жестоко убил Мамон. Услышал — и помутнело в глазах, боль резанула сердце. Василиса!.. Как хотелось ее увидеть, глянуть в ее очи. Сколь думал о ней: и в Диком Поле, и в ордынском полоне, и в турецкой неволе. И была ж недавно совсем рядом: одна лишь московская крепостная стена разделяла. Кажись, позови, крикни — и родной голос отзовется. А голоса ее никогда не забыть, он всегда в нем
— мягкий, ласковый: «Иванушка… Люб ты мне, сокол ненаглядный… Иванушка!» Как она любила-голубила. Ныне нет Василисы. А ведь могла и живой остаться. Могла, коль бы Мамона послушала. Никак, поняла, что Мамон недоброе задумал. Мужа своего оберегала. За мужа и на смерть пошла.
Мамон! Гнусный кат, зверь! Гнев, бешеный, беспощадный гнев захлестнул Болотникова.
Устим Секира зашел было в шатер, глянул в лицо воеводы и попятился. Ох и страшен же Иван Исаевич. Что это с ним? Только что весел был и вдруг…
Замыслов Валерий — известный писатель, автор исторических романов. В первой книге "Иван Болотников" рассказывается о юности героя, его бегстве на Дон, борьбе с татарами и походе на Волгу. На фоне исторически достоверной картины жизни на Руси показано формирование Ивана Болотникова как будущего предводителя крестьянской войны (1606–1607 гг.).
Валерий Замыслов. Один из ведущих исторических романистов России. Автор 20 романов и повестей: «Иван Болотников» (в трех томах), «Святая Русь» (трехтомное собрание сочинений из романов: «Князь Василько», «Княгиня Мария», «Полководец Дмитрий»), «Горький хлеб», однотомника «Грешные праведники» (из романов «Набат над Москвой», «И шли они из Ростова Великого»), повести «На дыбу и плаху», «Алена Арзамасская», «Дикое Поле», «Белая роща», «Земной поклон», «Семен Буденный», «Поклонись хлебному полю», «Ярослав Мудрый», «Великая грешница».Новая историко-патриотическая дилогия повествует об одном из самых выдающихся патриотов Земли Русской, национальной гордости России — Иване Сусанине.
Эта книга писателя Валерия Замыслова является завершающей частью исторического романа об Иване Болотникове.
В романе «Горький хлеб» В. Замыслов рассказывает о юности Ивана Болотникова.Автор убедительно показывает, как условия подневольной жизни выковывали характер крестьянского вождя, которому в будущем суждено было потрясти самые устои феодально‑крепостнического государства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Валерия Замыслова «Ярослав Мудрый» состоит из двух томов: «Русь языческая» и «Великий князь». Книга написана в художественном стиле, что позволяет легче и быстрей запомнить исторические факты жизни людей Древней Руси. В своей книге В. Замыслов всесторонне отображает жизнь и деятельность Ярослава Мудрого и его окружения. Первый том называется «Русь языческая», он начинается с детства Ярослава, рассказывает о предках его: прабабке Ольге, деде Святославе, отце Владимире, матери Рогнеде. Валерий Замыслов подробно рассказывает о времени княжения Ярослава в Ростове, об укреплении города.
Роман повествует о международном конфликте, вызванном приходом России на Дальний Восток, является как-бы предысторией русско-японской войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга британского писателя и журналиста Р. Уэста знакомит читателя с малоизвестными страницами жизни Иосипа Броз Тито, чья судьба оказалась неразрывно связана с исторической судьбой Югославии и населяющих ее народов. На основе нового фактического материала рассказывается о драматических событиях 1941-1945 годов, конфликте югославского лидера со Сталиным, развитии страны в послевоенные годы и назревании кризиса, вылившегося в кровавую междоусобицу 90-х годов.
Александр Филонов о книге Джона Джея Робинсона «Темницы, Огонь и Мечи».Я всегда считал, что религии подобны людям: пока мы молоды, мы категоричны в своих суждениях, дерзки и готовы драться за них. И только с возрастом приходит умение понимать других и даже высшая форма дерзости – способность увидеть и признать собственные ошибки. Восточные религии, рассуждал я, веротерпимы и миролюбивы, в иудаизме – религии Ветхого Завета – молитва за мир занимает чуть ли не центральное место. И даже христианство – религия Нового Завета – уже пережило двадцать веков и набралось терпимости, но пока было помоложе – шли бесчисленные войны за веру, насильственное обращение язычников (вспомните хотя бы крещение Руси, когда киевлян загоняли в Днепр, чтобы народ принял крещение водой)… Поэтому, думал я, мусульманская религия, как самая молодая, столь воинственна и нетерпима к инакомыслию.
Как детский писатель искоренял преступность, что делать с неверными жёнами, как разогнать толпу, изнурённую сенсорным голодом и многое другое.