Ив Сен-Лоран - [248]
12 июля 2001 года Ив Сен-Лоран представил свою зимнюю коллекцию Высокой моды. Знал ли он, что она последняя? 77 моделей демонстрировали оду цвету, фаевые платья принцесс, сияние вишнево-красного и ледяного синего атласа, изумрудного бархата, вдохновленных художниками итальянского Ренессанса. Под великие мелодии Верди, от «Трувера» до «Риголетто», он праздновал богатство бархата, муара и соболей — эту смесь пышности и строгости. Это было приглашение на последний бал под луной, где лица божественных женщин покрыты черным тюлем или вуалью со стразами. Черный цвет вытягивался к потолку, удлиненное тонкое сукно, интенсивное, шелковистое и мягчайшее, как подкладка кашемирового пальто, ускользавшее, как бархатная душа графини Серпиери. Кутюрье с нежным лиризмом выражал свою любовь к героиням Висконти. Его платья вызывали страсть, скрывали в линии декольте в форме вазы, в туфельке «карета», в выпуклой золотой пряжке на поясе рисовавшую руку, опьяненную фантазией. Это была все та же рука, что создавала в свое время наброски к платью Довима, созданному для Диора в 1955 году, и сцены для «Мадам Бовари», которую он проиллюстрировал, будучи еще подростком, в Оране. В узком платье из яично-желтого и лавандового атласа тело нежилось и взлетало ввысь…
В августе впервые за долгое время Пьер Берже взял три недели отпуск и уточнил свои планы на новый год. Купив ресторан Prunier[1045], он объявил осенью: «Аукционный дом Drouot будет моим последним приключением». Аукционисты видели в нем «харизматичную фигуру, великого коллекционера, бойца, новый глоток воздуха», кто мог спасти парижский аукционный дом от «танков транснациональных корпораций». Новый сезон был, однако, трудным. «Ives Saint Laurent уже не такой блистательный, как раньше»[1046], — писал журнал Capital в рубрике «Успехи и провалы». «Франсуа Пино следовало быть более осторожным», — утверждал журнал. «Его стремление попасть в этот сектор любой ценой ослепило его», — писала консультантка Media Invest, консультационной фирмы по слияниям и поглощениям.
Наступило 11 сентября — день трагедии и теракта во Всемирном торговом центре Нью-Йорка. Это был день, намеченный Томом Фордом для открытия нового бутика YSL Rive Gauche на Мэдисон-авеню. Несмотря на неудачи (потери 75 миллионов долларов в 2001 году), на него лился дождь комплиментов: «Тому Форду потребовалось всего три коллекции, чтобы закрепиться у Ives Saint Laurent, — писала Сьюзи Менкес. — У него дар превращать имя художественного дизайнера в имидж бренда…»[1047]. Американская пресса снова аплодировала коллекции весны — лета 2002 года от Тома Форда для YSL Rive Gauche под названием «Загородное сафари».
Ив Сен-Лоран казался все более одиноким. В декабре 2001 года решение было принято. Машина запущена. 7 января 2002 года была опубликована новость, а также объявлено о ретроспективном дефиле, которое состоялось три недели спустя в Центре Помпиду. Две тысячи человек были приглашены на это событие, что вызвало сумасшедший интерес во всем мире. 60 техников работали более недели в Центре Помпиду для подготовки события. На авеню Марсо, 5, все были охвачены порывом послужить мастеру и делу его жизни. «Мы как утки, у кого отрезали голову, но они продолжают двигаться вперед», — сказал один из сотрудников. «Это похоже на то, когда вас бросают, как бывает в любовной истории», — заметил другой сразу после пресс-конференции. «Последний император Высокой моды должен сохранить свое наследие. (…) Каким образом можно объяснить уничтожение всемирно известной компании из 158 человек?» Затем в коридорах вывесили открытое письмо производственного совета. Он заседал каждый понедельник в новом офисе, расположенном на «маленькой» лестнице, которая вела от этажа господина Берже и господина Ива Сен-Лорана к мастерским.
