Иуда - [2]
– Сдачи нет! – развёл руками Крот.
– А у меня нет червонца.
– Да хрен с ним, с этим червонцем, – Крот отвёл в сторону руку грузина, – а в другие игры «шпиляешь»? В карты, например?
– Ну, бывает…
– А во что?
– Ну, в секу, там… – грузин на секунду задумался, – в покер…
– В секу хорошо играешь?
– Да как фишка ляжет!
Крот сделал вид, что о чём-то размышляет, потом внимательно посмотрел в глаза грузину.
– А если фишка хорошо ляжет?
– Как это? – хмыкнул грузин.
– Слушай, как тебя зовут?
– Ну, Гиви…
– А меня – Крот. Ты знаешь, – Олег сделал лёгкую паузу, – есть один человечек, сынок крутого цеховика, денег – куры не клюют! Обкатать его можно! Очень азартный… Но – лох лохом… Играет в секу!
– Катала, небось?
– Да нет! Говорю – лох! Давай сплавим его!
– Как это?
– Да так! Я буду сидеть рядом с ним, держать коробок спичек. Если у него со сдачи будет три карты одной масти, я поставлю коробок на попа, если две – на ребро, а если разноцвет – плашмя! Понял?
– Да, шанс хороший, если он не на «краплёных» фишках играет… – с лёгкой усмешкой заметил Гиви.
– Так фишки ты сам закупишь, несколько колод, и менять их будешь по своему усмотрению.
– А твой интерес?
– А я в доле! Сколько дашь?
– Судя по всему, ты пустоват, и при случае ответить не сможешь, поэтому – 10 %.
Дрожь радостного волнения пробежала по телу Крота. Клиент готов!
– А не маловато 10 %?
– Зато без несчастья! – презрительно, на правах хозяина ситуации, продолжал Гиви.
– Давай-25 %?!
– Нет! Десять без несчастья! Нормально, нормально… – тоном, не терпящим возражения, заявил Гиви, закончив торг, и сразу перешёл к делу, – когда?
– Да хоть сегодня, сейчас…
Гиви немного подумал, переглянулся с друзьями. Те подали утвердительный знак, слегка кивнув головами.
– Идёт!
– Ну, я звоню?
– Звони. И пойдём покупать карты.
Олег достал палочку от эскимо, заменяющую двухкопеечную монету, подошёл к автомату, снял трубку и запустил палочку в монетоприёмник. Гиви встал рядом.
– Коля! Это ты? Слушай, что ты сегодня делаешь? – Олег взял паузу, чтобы выслушать ответ Николая, – какое кино! Я для тебя хороших партнёров в секу нашёл… Бабки? Конечно, есть, – Олег взял очередную паузу, – да хоть сейчас подъедем… Не надо, они сами купят… Двадцать пять без несчастья хочу! Много? Ну, а сколько? Десять? Ну и жлоб же ты! Ну, извини, извини. Да ладно, согласен! – Крот повесил трубку, – погнали… «наши – заводских»! – и с довольным видом хлопнул ладонями, – вон, напротив телеграфа табачный киоск. Там можно купить карты.
Гиви испытующе посмотрел на Олега и с укоризной процедил:
– Ты что, за лоха держишь меня? Наверняка в этой палатке уже лежат «закованные лушпайки» и ждут клиента. Но не на того нарвались! Поедем и по дороге купим!
– Разумно! Молодец! Я сразу понял, что с тобой, Гиви, можно иметь дело! Погнали!
– Со мной ещё двое поедут!
– Да хоть трое!
Минут двадцать ловили такси. Олег, естественно, сел рядом с водителем, Гиви и компания, в том числе и Георгий, проигравшийся Гиви в железку, уселись на заднее сиденье.
– На Дербенёвскую набережную, шеф!
Всю дорогу молодые люди спорили на своём языке. Гиви что-то требовал от Георгия, возможно, деньги, которые тот проиграл в долг. У палатки возле Павелецкого вокзала Гиви остановил такси и попросил карты. Крот подошёл к нему:
– Возьми побольше, колод шесть-семь. Бери подешевле, – всё равно выбрасывать после игры. Вон простая колода, с шестёрками по рубль двадцать.
Гиви глянул на Крота:
– Правильно, чаще менять будем. Дайте десять колод вот этих, полосатых, по рубль двадцать!
Николай, не имея собственного жилья в Москве, кантовался либо в общаге МЭИ, благо она находилась рядом с его работой, либо у кого-нибудь из друзей. Вот и теперь он поджидал Олега с клиентами в его же малогабаритной двухкомнатной квартире с кухней не более 5 кв.м. Мама Олега занимала большую комнату и никогда не выходила из неё, если в квартире появлялись посторонние. Вторая комната до потолка была забита книгами. Письменный стол Олега и кушетка, на которой он спал, оставляли для прохода по комнате узкую извилистую тропу, пройти по которой можно было, только искусно балансируя руками, не без риска споткнуться о какую-нибудь стопку книг. Гостей обычно принимали на кухне, свободное пространство которой не позволяло перемещаться, не потревожив сидящего или стоящего рядом соседа. Игры происходили за маленьким кухонным столом: по два человека друг против друга. Пятый имел возможность, стоя сбоку, практически в дверном проёме, наблюдать за игрой. Николай встретил гостей с широко распростёртыми объятиями:
– Меня зовут Коля, Коля Рябой! Кормлю гостей, как на убой! Есть будете?
– Нет, нет, мы только что из «Арагви».
Гиви с надменным видом осмотрел тесную прихожую:
– Туфли снимать?
– Так проходи… проходи и отвечай: «Кофе, водка или чай?»
– Я же сказал: «Мы только что из «Арагви»!»
– Ну, что же, слово гостя – закон! Крот, посади гостей.
– Сажать будешь, когда прокурором станешь! – Гиви улыбнулся и оглядел присутствующих, как они оценили его шутку.
Сели, как обычно. Крот – рядом с Николаем. Гиви с напарником – напротив, Георгий сел в дверном проёме. Судя по всему, он получил от Гиви задание внимательно наблюдать за всем происходящим со стороны. Достали колоду карт.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
Джонатан Троппер умеет рассказать о грустном искренне, но не сентиментально, с юмором, но без издевки. Роман «Как общаться с вдовцом» — история молодого человека, который переживает смерть погибшей в авиакатастрофе жены, воспитывает ее сына-подростка, помогает беременной сестре, мирится с женихом другой сестры, пытается привыкнуть к тому, что отец впал в старческий маразм, а еще понимает, что настала пора ему самому выбраться из скорлупы скорби и начать новую жизнь — и эта задача оказывается самой трудной.
Просто — про домашних животных. Про тех, кто от носа до кончика хвоста зависит от человека. Про кошек и собак, котят и щенят — к которым, вопреки Божьей заповеди, прикипаем душой больше, чем к людям. Про птиц, которые селятся у нашего дома и тоже становятся родными. Про быков и коз, от которых приходится удирать. И даже про… лягушек. Для тех, кто любит животных.
Женская головка похожа на женскую сумочку. Время от времени в ней требуется проводить генеральную уборку. Вытряхнуть содержимое в большую кучу, просмотреть. Обрадоваться огрызку сигаретной коробки с заветным пин-кодом. Обрадоваться флакончику любимой губной помады и выбросить: прогоркла. Обнаружить выпавший год назад из колечка бирюзовый камешек. Сдуть крошки табака и пирожных, спрятать в кармашек, чтобы завтра обязательно отнести ювелиру — и забыть ещё на год. Найти и съесть завалявшийся счастливый трамвайный билетик.