Итоги, 2014 № 05 - [2]

Роковой для первой попытки горнолыжного освоения Красной Поляны стала победа Москвы в конкурсе на право проведения летних Игр: все кадровые и финансовые ресурсы были брошены на Олимпиаду-80. В 1976 году Гурьевых отзывают в столицу. Светлана Моисеевна становится спортивным директором центра подготовки олимпийских сборных в подмосковном Новогорске. «Тоже было интересное время, — вздыхает Гурьева. — Но это было просто работой. Я мечтала об Олимпиаде в Сочи».

Однако тогда, на рубеже 1970-х — 80-х, эта мечта казалась как никогда далекой от воплощения. Без Гурьевых горнолыжная школа просуществовала недолго. Ее какое-то время передавали с рук на руки, из одного спортивного общества в другое, пока окончательно не закрыли. В горнолыжной истории Красной Поляны начался длинный период безвременья. О «восьмом чуде света» в Москве забыли, по меньшей мере, на 10 лет.

Игры разума

Повод вспомнить о Сочи представился во второй половине 1980-х, после того как советским спортивным чиновникам не удалось соблазнить руководство Ленинграда идеей проведения зимней Олимпиады. По словам Виталия Смирнова, старейшего члена МОК, а в тот момент еще и председателя Комитета по физкультуре и спорту при Совмине РСФСР, события развивались так. Вскоре после московской Олимпиады тогдашний президент МОК Хуан Антонио Самаранч предложил своим советским коллегам подыскать подходящий город и выдвинуть его уже на зимние Игры. Дабы повторить, так сказать, успех. Несмотря на бойкот Олимпиады-80, Самаранч высоко оценивал московские Игры — прежде всего с точки зрения их организации. Да и просто симпатизировал СССР.

В Москве решили: «Почему нет?» И начались поиски. Вначале они привели в Ленинград: в советских спортивных структурах его считали самой подходящей, практически идеальной кандидатурой. Основные олимпийские старты предполагалось провести в расположенном неподалеку от мегаполиса Кавголове. Тамошний рельеф вполне подходил для большинства зимних видов спорта, за исключением горных лыж. Но эту часть олимпийской программы можно было откатать и в другом месте. К примеру, в Мончегорске (Мурманская область).

Идея вроде бы нашла поддержку в ЦК. Дело, казалось, было за малым — получить добро местного партийного и советского начальства. Но отцы города — и прежде всего патриарх № 1, первый секретарь Ленинградского обкома Григорий Романов, — энтузиазма, мягко говоря, не выказали. Хватит, мол, с нас Олимпиады-80: некоторые соревнования — например, по футболу — проводились тогда и в городе на Неве. Явного отказа не последовало, но для того, чтобы похоронить идею, достаточно бюрократической волокиты. Когда окончательно стало ясно, что Ленинград отпадает, Смирнов и его команда начали искать альтернативу. Тут-то и вспомнили о начатом, но брошенном краснополянском проекте.

«Принять предложение Олимпийского комитета СССР о выдвижении города Сочи для проведения в нем Олимпийских игр». Решение сочинского горсовета народных депутатов, датируемое началом 1989 года, — первый официальный документ, в котором город фигурирует как потенциальная столица Олимпиады. Речь тогда шла о зимних Играх 1998 года. Однако продолжения история не получила — Сочи даже не был утвержден в качестве кандидата. Город тогда сам снялся с конкурса: агонизирующей стране было явно не до Олимпиад. Для справки: выборы места проведения Олимпиады-98, победителем которых стал японский Нагано, прошли 15 июня 1991 года, за полгода до развала СССР.

Через четыре года Сочи вновь заявил о своих олимпийских амбициях: прицел был на зиму 2002 года. Но дело вновь закончилось поражением, хотя на сей раз и не разгромным. Судя по тому, что город вошел в список официальных кандидатов, шансы все-таки уже отличались от нуля. Кстати, главным аргументом против Сочи-2002 были тогда не бездорожье, разгильдяйство и полное отсутствие необходимой спортивной инфраструктуры, а неспокойная обстановка в прилегающих регионах. Фон в этом отношении был хуже некуда: голосование прошло 16 июня 1995 года, в самый разгар событий в атакованном отрядом Шамиля Басаева Буденновске.

Интересно, что громадье и великолепие госпланов практически никак не отразилось в те годы на развитии Красной Поляны. Тем самым власть предержащая четко дала понять, что проект создания горнолыжного курорта интересует ее не сам по себе, а исключительно как средство зарабатывания внешнеполитических имиджевых очков. Нет Олимпиады — нет и повода для госинвестиций.

Но нет худа без добра. Дефицит государственного внимания привел к бурному росту частного бизнеса. В марте 1992 года создается ООО «Фирма «Альпика-Сервис», ставшая на ближайшие 10, а то и 15 лет главным поселкообразующим предприятием Красной Поляны. Уже в следующем, 1993 году «Альпика» вводит в эксплуатацию первую в долине канатно-кресельную дорогу. По свидетельству знающих людей, взятые под высокий процент кредитные средства отбились всего за полтора года. В 1995 году открывается вторая очередь ККД, потом третья, четвертая, пятая... Потянулся в горы и прочий бизнес — гостиничный, ресторанный, торговый, строительный.