Итоги, 2013 № 50 - [8]

— Вы остались в партии?

— Никаких заявлений не писал, но фактически вышел. Членских взносов не плачу, на партсобрания не хожу.

— Не было мысли встать под какие-нибудь другие знамена?

— Нет, не было. Хотя мне предлагали — и коммунисты, и мироновцы. Я ответил: «Спасибо, ребята. В Думу я вместе с вами, конечно, попаду, но как Гуров кончусь». «Единая Россия» ведь была для меня не просто местом работы. Я участвовал в ее создании. Поэтому переход, как вы говорите, под другие знамена выглядел бы некрасиво. Не хотел, чтобы меня воспринимали как человека, который бегает из партии в партию.

— В вашей биографии много ярких эпизодов, и большинство из них связаны с борьбой с преступностью. Но впервые страна узнала о вас благодаря охоте на другого, более экзотического хищника. Некоторые киноманы, наверное, до сих пор не могут простить вам убийства звезды «Приключений итальянцев в России» — льва Кинга. Хорошо помните тот день?

— Такое трудно забыть. 1973 год, жаркий июльский день. Я тогда работал инспектором по подготовке личного состава в Гагаринском РОВД Москвы. Собирался в отпуск. Правда, начальство поставило условие: отдыхать буду только после того, как сделаю стенгазету. Я был редактором, автором текстов и художником в одном лице. Где-то около двух часов дня на первом этаже раздались крики, потом зазвонил внутренний телефон. Дежурный по отделению капитан Барсуков: «Гуров, скорее вниз. Беда!» Ну, думаю, не видать мне отпуска. Не иначе, нападение на сберкассу. В дежурке куча народу, шум, гам. Протискиваюсь вперед и вижу бледного Барсукова, который на вытянутых руках держит пистолет и крутит головой. Увидев меня, радостно кричит: «Ну слава богу!» И протягивает мне пистолет. Машинально беру. Спросить уже ничего не успел: какие-то люди в пиджаках и галстуках тут же потащили меня к выходу. А Барсуков вслед напутствовал: «Беги, беги, там лев разорвал человека, надо пристрелить!» Ноги у меня стали ватными. Какой лев, откуда он взялся? И разве можно завалить его из макарова? Это же не собака. Но делать нечего. Бежать, как мне сказали, нужно к 74-й школе.

Я тогда еще ничего не знал ни о семье Берберовых, ни об их эксперименте по одомашниванию диких животных: лев Кинг жил вместе со своими хозяевами в обычной городской квартире. Постоянно Берберовы проживали в Баку, но в тот момент были на гастролях — привезли своего питомца на съемки «Итальянцев в России». После того как была отработана ленинградская часть сценария, Берберовы приехали вместе с Кингом в Москву, где предполагалось отснять еще несколько сцен с его участием. И мосфильмовское начальство не нашло ничего лучшего, как разместить их в пустовавшей во время каникул школе. Как утверждали сами Берберовы, в тот день лев сам выпрыгнул в окно спортзала. По другой версии, хозяева выпустили Кинга погулять в сад. И на свою беду рядом оказался студент МВТУ имени Баумана.

...Подбегаю к огораживающей школу железной решетке, кричу: «Где лев?» «Там, за забором, иди через проем», — проинструктировали меня сопровождающие лица. И тут же отбежали на безопасное расстояние. Перепрыгнув через канаву, я оказался в школьном саду. И увидел то, что привело меня в ступор: трава метрах в 15 от меня окрашена в ярко-красный цвет. Посреди огромного кровавого пятна задом ко мне сидел и перебирал лапами огромный лев. Из-под него виднелись человеческие ноги и запутавшая в гриве рука. Голова несчастного находилась в пасти зверя. Взял пистолет в две руки, прижался к прутьям забора, уперся локтями в ребра. Вначале мушка ходила по кругу — меня всего трясло. Но потом что-то произошло: руки будто в тисках, мушка и целик идеально совмещены. Очевидно, сработало подсознание, так называемый динамический стереотип, когда действия происходят помимо воли по заранее выработанному сценарию.

Нажимаю на курок — попал! Еще два выстрела. После этого лев упал на брюхо и полностью закрыл жертву. Неужели убил? Медленно пошел вперед, не выпуская льва из прицела. И тут он начал подниматься! Встал, тряхнул головой, разворачивается… И вот уставился прямо на меня. Кисточка хвоста поднята, передние лапы согнуты. Это изготовка к прыжку. До меня 5—6 метров. Не оставалось ничего другого, как жать на курок. Выстрелов не считал, но чувствовал: патроны кончаются. А запасной обоймы нет. Лев лишь мотает головой, будто это не пули, а мухи. Вдруг как-то странно подпрыгивает, валится на бок, пытается подняться и наконец замирает. Как мне потом сказали эксперты, спасла меня последняя пуля, которая угодила в ухо и парализовала зверя. Остальные даже не пробили череп. Делаю, как теперь бы сказали, контрольный выстрел — в пасть. Все!

Гляжу, от школы по тропинке бежит тучная женщина и громко кричит: «Лева, Лева, где ты?» Оглядываюсь по сторонам, не понимая, к кому она обращается. И тут все стало ясно. Женщина — это была Нина Берберова — подбежала к убитому льву, рухнула на него и начала причитать: «Лева, родной мой, тебя убили, убили! Фашисты!» Она прекрасно видела и истекавшего кровью парня, но не проявила к нему ни малейшего интереса.

У пострадавшего вместо затылка было сплошное месиво: лев успел снять скальп. Но больше всего я боялся, что парня задели выпущенные мной пули. Поехал вместе с ним на «скорой» в больницу, дождался конца операции... Врач меня успокоил: «Не волнуйся, лейтенант, пулевых ранений нет. Большая кровопотеря, шок, но жить будет». Сам я, кстати, тоже находился в шоковом состоянии, но после этих слов напряжение сразу спало. Охватила, напротив, неописуемая эйфория. Все было позади. К тому же я совершил, по моим представлениям, ни много ни мало героический поступок. Ждал, что обо мне заговорят.