Итоги, 2013 № 37 - [2]

Кроме того, власти пытаются и после выборов прессовать лидеров несистемной оппозиции. Того же избранного мэра Екатеринбурга Ройзмана после победы вызвали на допрос по одному из уголовных дел, заведенных ранее в отношении него и его соратников. Неясна судьба и самого Навального. Это, несомненно, озлобляет актив оппозиции, повышая градус политического противостояния.

Раскол в обществе виден буквально невооруженным взглядом. По оценкам экспертов, в крупных городах расклад таков. Треть избирателей — протестный электорат, которому до недавних пор вождя недоставало. Теперь вожди полезли как грибы после дождя. Треть — колеблющиеся. И последняя треть — те самые «трудовые коллективы», включая госслужащих.

В столице противостояние обрело четкие топографические очертания. Москва «собянинская» — восточная часть города и вновь присоединенные территории. За Навального больше голосуют в центре и на западе «старого города». Несистемную оппозицию поддерживают активная часть среднего класса, средний и часть высшего менеджмента частных компаний, представители субкультур типа хипстеров, остатки советской интеллигенции. За власть — госслужащие и бюджетники. Новая тенденция — то, что на протестный электорат уже не очень действуют страшилки по поводу угрозы «оранжевой революции». Когда 9 сентября на Болотной площади Алексей Навальный спросил собравшихся, думают ли они, что он прямо сейчас позовет их на «майдан», половина закричала: «Да!»

Кстати, политическая активизация среднего класса — это вовсе не российский феномен и даже не постсоветский. На Западе происходит то же самое. Итальянский комедийный актер Джузеппе Пьеро Грилло в кратчайшие сроки раскрутил протестное движение «Пять звезд», ставшее третьим на последних парламентских выборах на Апеннинах. 25 процентов голосов — это уже не шутки.

Проблема в том, что протестный электорат не обращает внимания на созидательные программы кандидатов, он просто раздражен властью. В Екатеринбурге, по словам гендиректора фонда «Социум» Александра Долганова, «чиновники мобилизовали электорат Ройзмана, распространив накануне голосования сотню тысяч липовых листовок о снятии его с выборов за подписью главы избиркома».

В таких условиях задача оппозиционных лидеров — завлечь свой электорат на участки — сильно облегчается. Как показала практика, это получается даже без доступа к СМИ и при противодействии коммунальных служб, уничтожающих наглядную агитацию.

Кого хочешь выбирай

От красочности предвыборного шоу зависит многое. Россияне, что и говорить, соскучились по ярким кампаниям и харизматичным политикам настолько, что идеологическая составляющая становится вторичной. Да и значимость партийной принадлежности ушла в прошлое.

Системные партии на этих выборах просто растерялись, не зная, за что и за кого агитировать. За себя и свои программы многим уже как-то неудобно. В итоге в подавляющем большинстве регионов предвыборная агитация велась вяло, вплоть до полного ее отсутствия. Ярких же конкурентов в большинстве регионов с гонки сняли, а то Ройзманов оказалось бы больше десятка. При этом установка из Кремля была недвусмысленна — регистрировать всех по максимуму. По слухам, федеральный черный список кандидатов был минимальным. В нем, говорят, был по сути один пункт — партсписки от партии Михаила Прохорова «Гражданская платформа». Ну да это объяснимо. Зеленый свет для партии Прохорова приведет к массовому оттоку «номенклатуры» из рядов «ЕР». Чиновники и бизнесмены, обильно представленные в нынешней партии власти, решат, что разрешили еще одну, и начнут между ними выбирать. А это уже чревато устойчивостью самой вертикали.

В результате дошло до холодной войны между ЦИК и региональными избиркомами. Последние по наводке местных властей вовсю зачищали политпространство, а ЦИК восстанавливал в правах партсписки и отдельных кандидатов, дела передавались в суды... Наконец, ведомство Владимира Чурова пригрозило своевольному рязанскому облизбиркому роспуском.

В провинции перевес, кстати, оказался на стороне местных, сумевших отбиться от требований федералов проводить исключительно конкурентные выборы. Но отбиться получилось не везде. Самый, пожалуй, яркий пример даже не Ройзман, а 34-летняя Галина Ширшина, нежданно-негаданно ставшая мэром 270-тысячного Петрозаводска. Там, видимо, не подумав как следует, отстранили от выборов харизматичного кандидата от «Яблока». Оппозиция перестроилась на марше, нашла спонсоров, мобилизовала сторонников, и действующий мэр — представитель «ЕР» — с треском проиграл никому не известной даме-психологу. Маленькая деталь, много говорящая о политиках нового образца. Госпожа мэр свою инаугурацию, запланированную горизбиркомом, отменила, вместо нее проведя первое на новом посту производственное совещание.

Еще один рухнувший после выборов миф — сказание о «крепком хозяйственнике», эксплуатировавшееся на региональных выборах эдак с середины 90-х годов. Возьмем двух сегодняшних носителей этого образа. В абсолютных цифрах Сергей Собянин собрал менее 17 процентов голосов всех зарегистрированных в Москве избирателей. Это что же получается: остальные 83 процента совсем не волнуют прекрасные парки, разбиваемые мэрией, велодорожки и прочие придумки «крепкого хозяйствования»? Для сравнения: архетип хозяйственника — Юрий Лужков — в свое время собирал урожай процентов в 40 голосов от всего московского электората. Правда, все помнят, что во времена оны бюджетников отправляли голосовать строем и с песнями.