Итоги, 2013 № 16 - [3]

На защиту этого государства встали люди достаточно сложных оттенков — не только формально с ним связанные, но и интеллектуалы, для которых трагедия потери государства очевидна. Здесь и люди советского мировоззрения, которые, конечно же, не готовы еще раз идти на трагическую утрату нынешнего, пускай худого, но государства.

Русская партия в основном поддерживает это государство, но не вся: русский фланг расколот. Значительная часть русских националистов была на Болотной площади и вместе с либералами выступала против этого государства и против Путина. Это очень интересный казус. Само государство, которое многие бросились защищать, тоже не целостно: там огромное число западных, проамериканских элементов. Там присутствуют группы, напрямую лоббирующие интересы США в российской действительности. Скажем, тот же финансовый блок.

Так что казус Магнитского разделил общество не по жесткой линии, а по волнистой, рваной линии. И современные западники и славянофилы в этой схватке тоже представлены очень сложно, очень рвано.

Огромная часть западников не просто исповедует западные символы веры, нормы развития и институты, которые, кстати, сильно изменились со времен Герцена. Нынешние либералы для достижения своих политических и моральных целей напрямую прибегают к помощи Запада. Они являются его лобби, его агентами в русской действительности. В годы перестройки они оседлали политический процесс и открыли врата врагу в российскую крепость. И сегодня их действия носят предательский характер: они по-прежнему готовы добиваться своих целей любой ценой, вплоть до, образно говоря, приглашения сюда морских пехотинцев США. Их схватка с государством — это не схватка мировоззрений, идей и идеологий, а военная схватка организационного оружия. И они сами являются частью этого оружия, направленного против российской государственности.

— Есть способ примирить противоборствующие стороны?

— Эта схватка тотальна. Она длится на протяжении XX—XXI веков, в ее недрах пролилось колоссальное количество крови, и там огромное число жертв как с одной, так и с другой стороны. Так что примирения здесь быть не может. Может быть лишь подавление — либо тотальное, либо частичное.

После 1991 года так называемые государственники, в том числе и советского розлива, были выключены из политического процесса, их сделали маргинальными. И только с приходом Путина этот политический процесс несколько изменился. Он начал меняться в еще большей степени после событий на Болотной, когда западники, вскормленные Путиным, восстали против него самого. Так ангел Люцифер, некогда бывший верным и любимым чадом Господа, восстал против него.

Это обозначило трагедию самого Путина, стоящего перед выбором: либо по-прежнему держать патриотические силы на маргинальной окраине, либо возвращать их в центр политики, потому что именно они несут на себе крест служения государству, даже этому несовершенному. И все, что было после Болотной площади, — это медленное, но неуклонное возвращение в центр общественно-политической жизни государственников. Не просто по мандату, но людей с представлениями о судьбах России, о векторе русского развития, о константах, заложенных в русскую историю и историческую мысль.

— Не окажемся ли все мы со всеми этими государственниками за железным занавесом?

— Железный занавес сегодня невозможен. Вся наша экономика — сырьевая, заточенная на сумасшедший экспорт нашего сырья за границу. Какой железный занавес, если вся наша экономическая элита живет за границей и мотается сюда, чтобы срубать большие деньги, прожигать их за рубежом и вкладывать в западную цивилизацию? Железный занавес должен быть не идеологическим, но перекрывающим экономическую помпу, которая выкачивает из России все ее ресурсы. Но возможно ли это для всех компрадоров в нашем правительстве и нашем истеблишменте?

— Чем сердце успокоится?

— Этот процесс должен установить баланс в обществе, когда и либералы будут потеснены и уступят свою часть в партере патриотам-государственникам. Их потеснят из культуры, в которой они сейчас доминируют, потому что их покровители в правительстве — западники и русофобы. Они уже потеснены в СМИ, они будут потеснены и в кадровом составе власти. Не истреблены, но потеснены. И это будет продолжаться, пока не установится естественный баланс.

Впрочем, насчет естественного баланса я очень сомневаюсь. Конфликт Запада с Востоком, с Россией и с Китаем, будет усиливаться. Он будет привноситься западниками внутрь России. Острие этого организационного оружия будет время от времени бить по Кремлевской стене, и этот конфликт извечен.

Валерия Сычева

 

С другой стороны

Дмитрий Быков: «Список Магнитского» — результат наших внутренних распрей»

 

— Дмитрий Львович, появление «списка Магнитского» — это происки «вашингтонского обкома» или все же результат внутрироссийского раздрая?

— Разумеется, это результат наших внутренних распрей. Тут и никаких сомнений быть не может.

— Не кажется ли вам, что список взорвал хрупкое перемирие между нашими западниками и славянофилами?

— Да сейчас все служит детонатором! «Список Магнитского», ежегодная образовательная акция «Тотальный диктант», путешествие Гудкова в Америку... Все, без исключения, любые произведения и факты интерпретируются лишь с этой позиции. Абсолютно все обостряет противостояние между славянофилами и западниками. Это давно тлеющий конфликт, не находящий никакого разрешения и никакой третьей объединяющей всех идеи. И он, разумеется, будет и сегодня вызывать трения и углублять трещины в обществе.