Итоги, 2012 № 24 - [3]

— На экспертном совете обсуждался вопрос о наделении Думы правом финансового контроля за деятельностью власти. Сделаете это?

— Высший орган госконтроля — Счетная палата. Общество принимает участие в ее формировании опосредованно — через своих представителей в Госдуме. То есть косвенно уже сегодня у Думы есть эта функция — финансового контроля. «Итогам» первым говорю: в ближайшее время я намерен внести в Думу новый законопроект о Счетной палате, где роль обеих палат в ее формировании существенно возрастет. Кроме того, мы работаем над повышением контрольной функции парламента и тех инструментов, что уже есть в наших руках. Речь о парламентских расследованиях и о правительственном часе. Я дал поручение подготовить изменение в регламент, в соответствии с которым на правительственном часе после выступления министра с отчетом о работе его ведомства будет выступать аудитор Счетной палаты, который курирует это министерство и отрасль.

— По должности у вас немало внешнеполитических обязанностей. Например, вы возглавили парламентские структуры Союзного государства России и Белоруссии и ОДКБ. Ощущаете себя в них свадебным генералом?

— Провоцируете? Вам, журналистам, можно. В отличие от экспертов и политиков, которые вслух сомневаются в том, что Парламентская ассамблея ОДКБ, например, — структура самая что ни на есть серьезная. Псевдоаналитики не понимают роли парламентаризма в современной жизни: структура, которую я упомянул, принимает активное участие в обсуждении соглашений, которые подписываются в рамках ОДКБ.

— Из всех структур на постсоветском пространстве ставка сегодня сделана на Евразийский союз. Почему?

— Я предложил образовать рабочую группу из представителей парламентов трех стран — России, Белоруссии и Казахстана, чтобы она проработала вопрос создания единого парламентского института. В начале июля пройдет ее первое заседание, а к началу следующего года мы предложим трем президентам «дорожную карту». Сейчас мы уже не обсуждаем целесообразность Таможенного союза или Единого экономического пространства — это уже свершившийся факт. Новое интеграционное объединение нуждается в едином законодательстве, которое должен вырабатывать единый парламентский институт, но сначала его надо создать.

— Это будет постоянно действующий механизм?

— Думаю, да. Я лично за то, чтобы он избирался, но о процедуре формирования нужно договариваться с партнерами. Евразийский союз — самый масштабный, перспективный проект. Его перспективы понятны, если сравнить с историей Евросоюза — там все тоже начиналось с решения сугубо экономических задач, а теперь идет политическое объединение. Словом, можно спрогнозировать расширение сфер взаимодействия внутри будущего Евразийского союза.

— Эксперты утверждают, что союз невозможен без Украины. Согласны?

— Чем больше участников входит в то или иное интеграционное объединение, тем выше будет экономическая отдача и политический эффект. Поэтому если Украина рано или поздно войдет в Таможенный союз, Единое экономическое пространство или Евразийский союз, эффект будет выше. Но и в нынешней конфигурации эффект для государств-участников существенный.

— Вы собрались в октябре на сессию ПАСЕ на обсуждение доклада по мониторингу России. Не страшно?

— Не делайте из меня героя, мне просто интересно. Вот я и дал согласие на предложение Страсбурга приехать. А зачем показывать слабость, которой к тому же и нет?! Правда на нашей стороне, мы ничего не боимся, так что я намерен пробыть там не полчаса, а столько, сколько нужно, выступлю с докладом, отвечу на вопросы.

— О друзьях-товарищах можно? Вы ведь давно знакомы с Алексеем Кудриным. По-вашему, станет он наконец партийным лидером?

— Мне трудно говорить о его партийном проекте — слишком еще пока неясны контуры, но я желаю Алексею Кудрину успеха. Мы давно знакомы — с 1993 года, — вместе работали в комитете по экономике и финансам мэрии Санкт-Петербурга. Поддерживали и поддерживаем хорошие приятельские отношения.

— Какая роль вам больше по душе: публичного политика или аппаратного работника?

— Когда приходишь в политику, об этом не думаешь — уже публичная персона. Другое дело, что степень публичности бывает разная. Я с 2004 года в федеральной политике. Начинал с министра, потом вице-премьер, руководитель аппарата правительства, глава администрации президента…

— Предыдущая должность — одна из самых закрытых, нынешняя — одна из самых публичных…

— Я себя и в ней комфортно чувствую.

Забили Стрельну / Политика и экономика / Вокруг России

Забили Стрельну

/ Политика и экономика/ Вокруг России

Владимир Путин дал понять Европе, что насильно мил не будешь

 

Саммит Россия — ЕС, прошедший в госрезиденции в Стрельне (Санкт-Петербург), можно было бы назвать проходным, если бы не одно но: после четырехлетнего перерыва российскую делегацию вновь возглавил Владимир Путин. Для лидеров Евросоюза встреча стала разведкой боем. И до того было относительно ясно, что Москва смотрит теперь все больше на Восток, чем на Запад. Но получить подтверждение этого из первых уст дорогого стоило. И ожидания в общем-то оправдались. Владимир Путин дал понять, что российское внешнеполитическое кредо ныне — прагматизм. В переводе с дипломатического — насильно мил не будешь.