Итоги, 2012 № 19 - [4]

Сергей Миронов, лидер «Справедливой России», знакомый с Владимиром Путиным с начала 1990-х годов по работе в Санкт-Петербурге:

— На мой взгляд, более чем уместно вспомнить тот период жизни Путина, когда он более чем умело мог способствовать компромиссу. Это его работа в качестве первого зампреда правительства Петербурга. Он был ответственным у Собчака за связь с Заксобранием, а сам Анатолий Александрович был человеком жестким, если уж закон инициировал, то требовал, чтобы принимали как есть. А у нас — коса на камень, если не согласны с концепцией. Так вот мы не раз и не два садились и аргументированно доказывали Путину, почему мы не согласны и в каком варианте готовы этот закон рассматривать. Бывало, что он или Собчак настаивали на своем и тогда это заканчивалось тем, что закон не принимался, а иногда Владимиру Владимировичу удавалось, что называется, продавить закон. Но я сейчас вспоминаю, что было и такое: Путин нас слышал и добивался от Собчака другой редакции, которая нас устраивала. Как он это делал, не знаю. Но это очень ценная черта — самому пойти на компромисс и убедить сделать то же самое кого-то более сильного. Остается лишь надеяться, что нынешний Путин не потерял это качество.

Борис Немцов, один из лидеров «Солидарности», автор биографической книги «Исповедь бунтаря», в которой немало страниц посвятил Владимиру Путину:

— Владимир Путин везучий политик — что есть, то есть. Когда он пришел к власти нефть была 20 долларов за баррель, сейчас она — 120 долларов. Дорогая нефть — счастье для российского правителя, но вечно фартить не может... Для Путина, судя по разгулу коррупции, грешник не тот, кто крадет, а тот, кто нелоялен. За второе преследуют. А страну на таких принципах построить нельзя — рано или поздно развалится. Госинституты уже сейчас не действуют сами по себе как полноценная система: ни суды, ни армия, ни даже спецслужбы — всем рулят в ручном режиме. Так что малейший сбой на рынках, даже не депрессия, а просто сбой, и «шарик» лопнет.

Андрей Колесников, журналист, соавтор книги «От первого лица», а также автор книг «Я Путина видел!» и «Меня Путин видел!»:

— Зимой 2002 года президент Владимир Путин приехал в Казахстан, на Чимбулак. Там поздним вечером с ним встретились несколько российских журналистов. Он был весел и уравновешен. Он отвечал на все вопросы, и у меня было полное впечатление, что ему это нравится. Под конец один журналист с робкой надеждой спросил, нельзя ли его сфотографировать, когда он на следующее утро будет спускаться с трехкилометровой горы вместе с Нурсултаном Назарбаевым и Александром Лукашенко, который никогда до этого на горных лыжах не стоял, но был до странности уверен в себе только по той причине, что мог стоять на беговых.

— Сфотографировать? — переспросил господин Путин. — А вы с нами можете покататься. Хотите?

— Конечно, — прошептал журналист.

— А вы на лыжах стоите? — на всякий случай спросил президент России.

Журналист беспощадно кивнул. Владимир Путин тоже. Журналист, как и Александр Лукашенко, никогда не стоял на горных лыжах. Более того, он никогда не стоял и на беговых. Но он был готов вместе с Владимиром Путиным спуститься с любой горы, в том числе и с трехкилометровой. Спуск должен был начаться в 10 утра. Журналиста разбудили в пять. Его отвезли на Чимбулак, экипировали, приставили к нему инструктора. Его хотели научить спускаться за 4 часа. У инструкторов не было другого выхода. Ведь запретить ему спуститься вместе с президентом никто бы не смог. Он сделал бы это во что бы то ни стало, даже ценою жизни, своей или случайного горнолыжника.

До нас ранним утром доходили отрывочные сведения о происходящем. С каждым получасом они были все отрывистее и драматичнее. К половине десятого стало известно: «Вообще на лыжах не стоит и никогда не будет». К большой горке примыкала маленькая, ее называли детской. Пока Владимир Путин с Нурсултаном Назарбаевым катались со своей трехкилометровой горки, журналист стоял с фотоаппаратом у подножия детской и пытался сфотографировать президента России с дальнего расстояния. В какой-то момент его усилия оказались вознаграждены. Президент подъехал к нему и спросил, чего это журналист все стоит и стоит на одном месте в полном горнолыжном снаряжении. Журналист пояснил, что, если стоять на месте, снимки получаются гораздо художественнее. Президент кивнул и уехал на подъемнике на гору. Тогда ему нравилось кататься и подолгу разговаривать с журналистами.

Последнее вскоре прошло. Интересно, что осталось. Еще интереснее, появится ли что-то новое. Да, главное: этим журналистом был не я...

Николай Злобин, американский политолог, завсегдатай клуба «Валдай»:

— Путин оказался сильным и талантливым политиком. Можно обсуждать последствия его политики, пошла она на пользу России или нет, добрый он гений, злой или никакой. Но бесполезно отрицать сам факт наличия у него фантастической политической интуиции. Одна из причин успеха Путина в том, что он является в хорошем смысле слова «политическим животным», как на Западе называют государственных деятелей с сильно развитым политическим чутьем, с политической, если хотите, наглостью, с умением принимать решения вопреки тому, что написано в книгах по теории политики. Он чаще всего не сможет сам объяснить, почему он поступает так, а не иначе, почему делает так, как делает. Да и другие не найдут логического объяснения многим его поступкам. И тем не менее он чаще всего выигрывает у тех людей, которые долго размышляли, долго рассчитывали, строили планы — и оказывались в проигрыше. В этом смысле Путин в одном ряду с Рейганом, Тэтчер, Черчиллем... Все они делали то, что шло вразрез с советами ближайшего окружения, общественной логикой и логикой вообще. Человек, который каким-то чудом знает, как поступить, воспринимается народом на ура.