Итоги, 2012 № 15 - [5]

Для прочих школ-неудачниц предложена другая панацея — менять кадровый состав. И то правда, плохо учат детей конкретные педагоги. Почему — неясно, ведь платят московским учителям теперь немало: в месяц они реально могут получать 70—80 тысяч рублей. К тому же уволить придется почти три тысячи человек (среднее число работников одной школы 40 человек), и тут же возникнет проблема: где взять новых? По данным Минобрнауки, в стране не хватает всего одного процента преподавателей, но это лукавые цифры: если отменить совместительство и запретить учителям вести больше 36 часов в неделю (а это норма), то не хватать будет, по оценкам экспертов, 360—400 тысяч педагогов. И где тогда найти очень хороших специалистов взамен уволенных плохих?

Генерал-губернатор / Политика и экономика / Те, которые...

Генерал-губернатор

/ Политика и экономика/ Те, которые...

 

Традиция не нарушена: Московская область осталась «генерал-губернаторством». Регион даже повышен в звании. Прежний его глава — генерал-полковник; заступающий на пост — генерал армии. Но этим список перемен явно не исчерпывается. Не тот случай, когда от нового руководителя ждут, чтобы он закрепил результат и не испортил борозды. Последние два десятка лет работа Сергея Шойгу заключалась подчас в героическом латании прорех на карте страны, и ему явно не придется зарывать свои таланты в подмосковную землю. Конечно, утверждать, что область находится в чрезвычайной ситуации, было бы преувеличением. На фоне среднестатистической провинции Подмосковье местами смотрится еще ничего. Но и спрос тут другой. Московская область — неотрывная часть столичной агломерации. И, увы, не самая благополучная.

Дело не только в режущих глаз контрастах между самим мегаполисом и Замкадьем. Диспропорции между Москвой и окрестностями стали непреодолимым препятствием для развития самой столицы. Взять хотя бы пробки. Бессмысленно расширять внутригородские магистрали, оставляя в неизменном виде «бутылочные горлышки» на выезде из города. И планируемое расселение старой Москвы за счет прирезанных к ней пустошей тоже не выход. В облепляющих Первопрестольную подмосковных городах 80 процентов населения работает и учится в столице. Строго говоря, это «обрезание» вообще лишено и экономической, и инфраструктурной целесообразности.

Напрашивающееся решение — слияние Москвы и Подмосковья. Но назначение на область «тяжеловеса» говорит о том, что этот план, видимо, отложен в долгий ящик. Причины очевидны: суперрегион может оказаться государством в государстве. Со всеми вытекающими...

Конечно, бессловесный акакий акакиевич был бы более удобен для московской властной элиты, чем ершистый и харизматичный Сергей Кужугетович с его связями и лоббистскими возможностями. Выбрав Шойгу, Кремль ясно дает понять, что область отныне не «шведский стол», с которого можно забирать лакомые куски, а вполне самоценный субъект Федерации. Сергей Кужугетович — гарант того, что его московским визави придется у «стола» потесниться. Мало того, есть подозрение, что кое-что придется вернуть назад, в том числе и некоторые оттяпанные у области земли. И ничего тут страшного нет: конкуренция — она всем во благо. Авось и с пробками удастся сладить, если Шойгу оттянет-таки в свой регион часть людских ресурсов, стремящихся пока исключительно в Москву.

И милость к падшим... / Политика и экономика / Те, которые...

И милость к падшим...

/ Политика и экономика/ Те, которые...

 

Скучно жить на свете, господа, говаривал классик. Часто эта истина — единственный ключ к пониманию происходящих событий. Свежий пример — спор, вызванный вердиктом президентского Совета по развитию гражданского общества и правам человека, а также реакцией на него Дмитрия Медведева. В изложении председателя совета реакция такова: «Президент в своей резолюции указал, что он не понимает, почему он должен миловать человека, который не просил у него о помиловании». Для справки: эксперты совета — светила юриспруденции — взялись доказать, что глава государства волен принимать такое решение в отношении кого угодно и когда угодно. Было бы, мол, желание, а юридическая возможность налицо: в статье Конституции, прописывающей полномочия президента.

Разумеется, дискуссия не замедлила перекинуться в общество. Предмет, на первый взгляд, конкретен. Всем понятно, что речь идет прежде всего о бывших руководителях «ЮКОСа» Михаиле Ходорковском и Платоне Лебедеве, не желающих просить о помиловании, поскольку, по их мнению, это тождественно признанию вины. Кстати, в этом вопросе президент вполне солидарен с «юкосовцами». Он расставил все точки над «i» еще три года назад: «Лицо должно обратиться к президенту, признать себя виновным в совершении преступления и испросить соответствующего решения».

Президенты, конечно, могут ошибаться. Но абсурд ситуации в том, что и позиция Дмитрия Медведева, и позиция его оппонентов, при всей внешней непримиримости, в сущности, не противоречат друг другу.

Судите сами. По логике, предложенной экспертами, если Ходорковский и Лебедев до сих пор не на свободе, то их помилование (при условии, что они не признают свою вину) просто-напросто не входит в президентские планы. Глава государства действительно может помиловать кого угодно, но только если сочтет это законным или просто моральным. А ныне действующий глава считает, что для законного и морального помилования необходимо, чтобы осужденный признал, что был наказан справедливо. Осужденный же говорит «нет», а на нет и суда (то есть помилования) нет. И утвержденный указом президента порядок рассмотрения ходатайств о помиловании сути дела нисколько не меняет. Президент может свой указ в любой момент отменить или переписать. Помилование — вещь сугубо эмоциональная и бумажке (даже самой солидной) неподвластная. Здесь все дело в доброй воле. И, судя по всему, в отношении перечисленных правозащитниками лиц таковой пока что не наблюдается.