Итоги, 2012 № 11 - [10]

Оба участника тандема — лидеры (пусть роль Владимира Путина и более приоритетна), играющие на разных политических инструментах. Путин отдает предпочтение консервативной по сути классике. Медведеву больше по душе современные мотивы. Такое разделение вкусов оставляет власти широчайшее поле для маневра. Один в своей политике опирается на бюджетников, военнослужащих, пенсионеров. Другой делает ставку на образованное население крупных городов, средний класс. Один намекает на козни «вашингтонского обкома» и не дает в обиду режим Башара Асада. Другой давит на кнопку «перезагрузки» в отношениях с Западом.

Их рокировка на нынешних выборах — не более чем технический ход. Судя по всему, у власти просто не было уверенности в том, что «младший» член тандема сможет одолеть конкурентов в первом туре. Да, конечно, четыре года назад Дмитрий Медведев победил на президентских выборах убедительнее, чем Владимир Путин сегодня. Разница в его пользу составила почти 7 процентов голосов избирателей. Однако те выборы проходили на излете сытых нулевых. А сейчас власть (и не без оснований) считает себя в состоянии политической конфронтации. Оппоненты в прямом смысле осадили Кремль: от Болотной, Сахарова, Пушкинской и Нового Арбата до него и правда рукой подать.

В таких условиях неудивительно, что действовать решили по принципу «в бой идут одни старики». Помимо желания выставить более сильного кандидата этому, кстати, есть еще одно объяснение. Оно же проясняет и то, почему Дмитрий Анатольевич устранился от активной поддержки Владимира Владимировича в ходе избирательной кампании. По сути, действующего президента как могли выводили из-под удара оппозиционной критики. Его не клянут на площадях, не полощат в Интернете и не бросают в массы лозунги «Россия без Медведева». А значит, у Дмитрия Анатольевича сохраняется шанс на роль лидера умеренных либералов. Хотя и ему в плане паблисити придется пройти курс экстренной реабилитации.

Правее правых

Либеральный тренд в политике, как показали прошедшие выборы, оказался востребован. Без сомнения, главным сюрпризом стало третье место Михаила Прохорова. Кандидат-самовыдвиженец, недавно заявивший о себе как о политике (причем стартовал он с провальной попытки возглавить «Правое дело»), сумел с ходу собрать почти 6 миллионов голосов, что составляет около восьми процентов электоральной поддержки. При этом в Москве и Санкт-Петербурге число сторонников предпринимателя превысило 20 процентов, благодаря чему впервые в истории новой России кандидат от коммунистов, пусть только в крупнейших городах, был подвинут со второй ступени пьедестала.

Вопрос, однако, в том, готов ли Кремль своими руками растить себе конкурента справа. Ответ таков: нет, пока не готов. Хотя бы потому, что российская власть со времен правительства Ельцина — Гайдара считает лишь себя самой правой и самой либеральной. Это она проводила экономические реформы и породила крупный бизнес со множеством миллиардеров, по числу которых мы уступаем только Штатам и Китаю, а Москва так и вовсе впереди планеты всей. Это она монетизировала льготы и реформировала пенсионную систему. Это она, наконец, холила и лелеяла креативный класс и призывала к модернизации. И что же, вот так, за здорово живешь, взять и кому-то это отдать? Пусть и достаточно лояльному, но все-таки не вполне своему...

Тем более что в рядах самой власти, причем на самом верху, есть политик, который первым сказал, что «свобода лучше, чем несвобода». Да, как судачили злые языки, не случайно и у Михаила Прохорова не пошло с «Правым делом», составные части которого сегодня расползаются по отдельным партквартирам.

Сегодня власть в широком смысле слова не отдаст «правое дело» на аутсорсинг. По крайней мере в России, скорее всего, появится не одна, а сразу несколько либеральных партий, часть из которых будет лояльна к власти, и прежде всего к главному носителю либеральной идеи — будущему премьеру Дмитрию Медведеву.

Дорогие мои москвичи

И еще один поствыборный урок. Если бы московский расклад голосов отражал общероссийскую картину, то (с учетом того, что кандидат № 1 не сумел набрать в столице 50 процентов) это привело бы ко второму туру. В нем Владимиру Путину пришлось бы соперничать не с традиционными оппонентами-коммунистами, а с «рассерженными горожанами» — с флэш-моберами и армией блогеров, «Твиттером» и «Фейсбуком». По мнению ряда политологов, в этой маленькой «другой России» у заточенного на консервативный электорат Владимира Путина во втором туре шансов бы не было. В отличие от России в целом, что подтверждают и оппозиционные наблюдатели.

Москву от России, конечно, не отделить, но все же: политическая потеря столицы, пожалуй, самый большой провал власти в этой избирательной кампании. Цитирование Владимиром Путиным на митинге в Лужниках лермонтовского «Умремте ж под Москвой» было явно неслучайным. В 1812 году, несмотря на проявленный героизм на Бородинском поле, Москву-то сдали.

И то, что «Москва это еще не вся Россия», — плохое утешение. Потому что и Россия без Москвы далеко не вся. Ведь столица расширяется и географически, и миграционно, втягивая в себя трудовые ресурсы не только со всей страны, но и практически со всего мира. Недавно ставшая вторым по богатству городом мира (исходя из размера бюджета и численности населения), Первопрестольная экономически сравнима со всей остальной Россией вместе взятой. В Москве находятся властные «центры силы». Здесь проживает и функционирует практически вся политическая и финансово-экономическая элита страны. Тут формируется бюджет и сюда направлена львиная доля всех финансовых потоков. Здесь сконцентрирован тот же креативный класс. И то, что столица своим выбором, по существу, расколола Россию, для власти является самым серьезным вызовом.