Итоги, 2012 № 10 - [3]

Сторонники теории случайности в историческом процессе скажут, что точно предсказать наступление революционных потрясений невозможно в принципе. Это, конечно, сильно мешает властям «наводить порядок», но с наукой не поспоришь.

У фактора случайности в истории Февральской революции есть конкретное имя. Тогда орудием рока выступил старший фельдфебель учебной команды Волынского полка Тимофей Кирпичников, вошедший в историю как «первый солдат». Он поднял мятеж в своей части, состоявшей из 600 бойцов, и через считаные часы сработал принцип домино — войска Петроградского гарнизона начали повально переходить на сторону «несогласных». У нынешнего протестного движения тоже есть свой «первый солдат». На это звание претендует член московской УИК № 6 с правом совещательного голоса Дмитрий Фиников. 7 декабря прошлого года в своем интернет-блоге он популярно рассказал, как 128 голосов, поданных за «Единую Россию» на его участке, элегантно превратились в ТИК в 515 голосов. После этого усидеть дома многим политически активным гражданам, конечно, было уже невозможно и процесс, что называется, пошел. И, как обычно, волна народного протеста оказалась совершенно неожиданной и для властей, и для профессиональных революционеров. Ну прямо как в феврале 17-го.

Веб-деревенщина / Политика и экономика / Главная тема

Веб-деревенщина

/ Политика и экономика/ Главная тема

Как до российской глубинки дотянулась интернет-демократия и что из этого вышло

 

Когда представители власти заявляют с высоких трибун, что без демократии нет инноваций, они не лукавят. Например, путинская идея установить веб-камеры на каждом избирательном участке немало поспособствовала техническому прогрессу. Ведь и в глухом захолустье теперь есть скоростной Интернет. Другой вопрос, какое отношение эти инновации имеют к демократии. За ответом «Итоги» отправились в российскую глубинку — село Архангельское Орловской губернии.

От забора до обеда

В лихие 90-е эти места считались частью «красного пояса», где обитал упертый коммунистический электорат. Но с тех пор много воды утекло. Яркий пример: в 100 километрах от Орла, в Знаменском районе, находится деревня Мымрино — родина Геннадия Зюганова. Так там на думских выборах «Единая Россия» набрала ни много ни мало 85,33 процента. Из 184 проголосовавших на избирательном участке № 747 за партию власти было аж 157 человек! Чем не угодил односельчанам их именитый земляк, непонятно. Отчасти в этом как раз и должны были помочь разобраться веб-камеры…

Впрочем, сотрудники орловского отделения «Ростелекома» (компания ответственна за техническое оснащение избирательных участков) отзывались о мымринских краях неодобрительно. Мол, глушь непролазная. Поэтому, передохнув несколько часов в орловской гостинице, репортеры «Итогов» отправились в более близкий к цивилизации Залегощенский район. Там, как в задачке из учебника математики, из пункта А в пункт Б вышла бригада, прокладывающая интернет-кабель, а навстречу ей двигалась другая. Встретиться им предстояло в чистом русском поле.

«Вам зарплату, случайно, сокращать не собираются?» — провоцируем по дороге сотрудницу «Ростелекома». В ее глазах страх и изумление. Поясняем. Дело в том, что государство выделило на проект «веб-демократии» около 13 миллиардов рублей. А по словам замглавы Минкомсвязи Ильи Массуха, коммерческая стоимость проекта — 25—26 миллиардов рублей. Следовательно, компания терпит убытки.

«Нам сказали, что надо делать, вот и делаем», — помолчав, отвечает наша спутница. «Зато у людей будет скоростной Интернет», — еще подумав, находит железный аргумент политически подкованная девушка. Живо представляя себе, как орловские крестьяне бойко расхватывают в сельпо компьютеры и с головой уходят в Facebook, едем дальше…

Фантазии прервались вместе с дорогой. Дальше — снежная целина, которую иномаркам уже не преодолеть. Но на обочине стоит уазик с неестественно высоко поднятой подвеской и огромными колесами. (Один-ноль в пользу нашего автопрома!) Из кабины выпрыгивает мужчина с широкой улыбкой — сотрудник территориального отделения «Ростелекома». И через час снежного сафари мы оказываемся на месте. Снег где по колено, а где и по пояс. Рядком стоят шесть тракторов американского производства. Спрашиваем работяг: мол, что, отечественные тракторы не справляются? «Барахло», — отвечают перекуривающие мужики с красными от мороза лицами. («Вашингтонский обком» отыграл очко: ничья.)

Сам по себе процесс по подключению расейской глубинки ко Всемирной паутине выглядел немудряще. Сначала один из тракторов втыкал огромный лемех в орловский чернозем где-то метра на полтора. Затем его брали на буксир три-четыре других трактора и тянули вперед. «Без дополнительной тяги тут делать нечего, — говорит рабочий Сергей. — Земля промерзла на 60—70 сантиметров». «А кабель-то не замерзнет?» — задаем наивный вопрос. «Так там на глубине тепло», — смеется он.

На секунду снова погружаюсь в фантазии: землянки, окопы, война, Интернет... Происходящее действительно напоминало фильмы про войну. Особенно когда мужики пытались прогрызть траншею через довольно глубокий овраг. В гору вытянуть технику не могли даже американские движки, из-за чего приходилось цепочкой из шести тракторов спускаться сначала с одной стороны, а потом с другой. Когда траншея была готова, та же процессия двинулась обратно, но уже с кабелем на «острие».