Итальянский роман - [3]

В итальянском языке есть выражение: colpo di fulmine. Дословно – «удар молнии». «Любовь с первого взгляда» – по смыслу. Тогда я взял стул, поставил его перед окном и около часа заворожённо просидел без движения.

Сейчас я стою над расстилающейся под ногами долиной. Смотрю на те самые горы. И наконец-то понимаю, куда и зачем иду. Я иду знакомиться со страной, в которую однажды имел неосторожность влюбиться.

На радостях от совершённого открытия допиваю остатки воды. В любом случае по моим прикидкам вожделенный ресторан должен быть уже близко. Вместо обеда, однако, получаю долгий путь по гребню вокруг долины. Ниже на склонах виднеются редкие жилые строения, но на заведения общественного питания они похожи не очень. Да и ведущих к ним ответвлений тропы я не нахожу.

Зато в изобилии попадаются бетонные доты, пулемётные гнёзда и прочие оборонительные сооружения довоенных и военных времён. Здесь Альта Виа проходит почти по самой итальяно-французской границе. Залезать внутрь не рискую из опасения, что в обозримом будущем наступление французских войск не состоится, а следовательно, если в темноте переломаю руки и ноги, искать и вытаскивать меня будет некому.

Постоянный подъём заканчивается и начинает чередоваться со спусками. Выясняется, что это ещё хуже. Спуски норовят быть градусов под сорок пять, с сыпучими камнями и песком. Пить хочется уже нестерпимо. Однако ни воды, ни ресторана, ни хотя бы живого человека, у которого можно было бы поинтересоваться их – да и моим – местонахождением, не наблюдается.

Тропа петляет среди виноградников. Тоже абсолютно безлюдных. Не выдерживаю, дерзко похищаю и сжираю кисть винограда. Незрелого и кислого как не знаю что. Укладываюсь прямо на месте преступления и сплю ещё около часа, в тайной надежде предаться в руки карабинеров, которые приедут ловить грабителя. Напрасные мечты. Хотя, может, оно и к лучшему. Судя по количеству валяющихся под ногами стреляных ружейных гильз, похитителей винограда карабинерам здесь не сдают. Расстреливают прямо на месте.

Наконец выхожу на пересечение с асфальтовой дорогой. Дожидаюсь машины, бросаюсь под колёса. Выясняю у перепуганного водителя, что километрах в семи отсюда на дне долины есть посёлок, где должны быть еда и ночлег. Теоретически. Делать нечего, иду туда.

Начинается какая-никакая цивилизация. Уточняю дорогу у синьора, поливающего помидоры в огороде своего домика. Синьор советует вниз не ходить, а идти обратно наверх. Дескать, чуть дальше на Альта Вие имеется туристический приют, в котором я найду всё необходимое. И одаривает двухлитровой бутылкой воды. Благословенны будьте итальянские помидороводы, ныне, и присно, и во веки веков!

Вновь ломлюсь в гору. Понимаю, что заблудился. Выцепляю из огорода ещё одного синьора, интересуюсь: где тут этот треклятый приют и где вообще я?!..

Новый синьор подробно и обстоятельно объясняет, как выбраться на Альта Вию. По поводу же приюта заявляет: это, мол, над тобой кто-то пошутил. Приют-то здесь, конечно, был. Много лет назад. А сейчас – нет здесь никакого приюта. Оставь надежду, всяк сюда входящий!..

Моё мнение об итальянцах, человечестве в целом, горах, пешеходном туризме, а равно и о самом себе – ухудшается прямо на глазах. И столь же стремительно начинает темнеть. Прихожу к выводу, что идти куда-то искать ночлег – уже совсем не вариант. Принимаю стратегическое решение возвращаться на Альта Вию, раз уж я от неё в двух шагах, ложиться спать, а дальше разбираться уже утром. Что и делаю.

Вокруг тропы ни одного ровного клочка земли, заросли колючего кустарника и тучи пребольно кусающихся слепней. Или ещё какой-то дряни в этом роде. Единственным местом, пригодным для того, чтобы расстелить спальный мешок, оказывается крыша очередного дота.

Сижу в темноте на бетонном парапете господствующей над долиной огневой точки. Курю, вяло отмахиваюсь от слепней. Парадоксальным образом умудряюсь страдать одновременно от духоты и от холода. Далеко внизу уютно светятся окна домов. Очень хочется есть и почему-то ещё пулемёт.

Сон первый. Как поссорились Жан Жанович с Джованни Джузеппевичем

Мартовским днём 1796 года в гавань итальянского города Ницца заплыл небольшой корабль. С корабля сошёл господин лет двадцати семи, не красавец, но и не дурной наружности. Облачён он был в мундир генерала вооружённых сил революционной Французской республики. Сидевшие на берегу итальянцы сделали кое-какие замечания, относившиеся, впрочем, более к международному положению, чем к прибывшему господину.

– Вишь ты, такой молоденький, а уже генерал! Как думаете, побьют великие державы французов али не побьют?

– Побьют.

– А может, не побьют? Жалко ж ведь. Во Франции сейчас хорошо, там свобода, там равенство. Вот бы и нам так. А то не страна у нас, а прям карусель получается: испанцы придут – завоёвывают, австрийцы придут – завоёвывают… Ну куды итальянцу податься? Может, не побьют всё ж французов?

– Не побьют, – вмешался в беседу свежеприехавший генерал. – У меня есть план. Пункт первый: победить всех врагов. Пункт второй: освободить Италию из-под гнёта иностранного владычества. Пункт третий: там видно будет.