Итальянская новелла. XXI век. Начало - [6]

Шрифт
Интервал

— Он уже умер, — сказал отец, как будто проговаривал какую-нибудь азбучную истину. — Ветеринар теперь не поможет.

3

Антонио решил устроить первоклассные похороны. Он начал приготовления в тот же вечер: позвонил своему другу ветеринару и рассказал о недавнем происшествии — о том, что сбил большую бергамскую овчарку, оставленную на дороге. Он подобрал собаку, еще надеясь ее спасти, но она была уже мертва. Антонио хотел узнать адрес какого-нибудь кладбища для собак, сказал, что дети были потрясены, и теперь он не может просто так избавиться от этого пса.

Ветеринар не имел ни малейшего желания заниматься этим делом. Он дал Антонио адрес и номер телефона кладбища для домашнего скота, расположенного в Брианце. «Это самое большое кладбище в Италии», — добавил он. И вернулся к своим делам, то есть к своей любовнице.

Антонио набрал бесплатный номер, по которому можно было звонить 24 часа в сутки. Он объяснил, что его собаку сбила машина, и что его дети, жена и он сам, человек с большой любовью относящийся к животным, все они хотят, чтобы похороны были настоящей церемонией, выражающей их любовь к Дэни, их псу. Ему сказали, что, согласно гигиеническим требованиям, пес должен быть кремирован. Прах можно увезти или же, «если Вы пожелаете», поместить в специальную погребальную нишу.

— Мы хотим, чтобы похороны прошли как положено, — сказал Антонио. — Прах мы заберем домой. Да, и урна должна быть первоклассной.

Ему посоветовали упаковать пса в пару больших черных пакетов для мусора. Он использовал с десяток таких пакетов — пес весил семьдесят килограмм. Антонио работал всю ночь, чтобы пес получился большим, но все же не гигантским. Как ему это удалось — Еве он не объяснил. В упаковке он сделал отверстие, через которое проглядывала длинная, густая черно-коричневая шерсть бергамской овчарки.

Церемония была впечатляющей. В то время как пес потрескивал в огне вместе со своим почти человеческим гробом, сработанным из дорогого орехового дерева, Стелла и Педро громко читали стихи, собственноручно ими написанные и исправленные Евой.

— И, вправду, видно — редкое животное, — сказала уборщица.

Антонио слушал проповедь в торжественной позе. Священник говорил о святом Антонии Падуанском — покровителе животных. Он говорил о Бергамской Овчарке — собаке, которая верно жила и страдала вместе с человеком, которая веками разделяла с ним труд, голод, опасности и не просила ничего взамен.

— Как могут только собаки, — добавил в конце священник тоном, в котором слышался упрек всему человеческому роду.


Ева не плакала. Выражение ее лица было непроницаемо и исполнено достоинства, как у жены убитого американского президента во время похорон.

Когда они возвращались домой, Антонио напевал американский гимн. Дети пели свои стишки. Где-то на дороге Антонио свернул на резервную полосу и остановился. Дети тогда уже спали. Он включил фары, взял урну, открыл ее и развеял прах над автострадой. Потом вернулся в машину.

— Так будет лучше, — спокойно сказал он. — Насыплю туда пепел из камина.


Потом всю дорогу до дома они молчали. Когда они уже подъезжали, Антонио приготовился круто взять поворот и, как обычно, вылететь к месту, где ставил машину.

— Папа, — с упреком сказала Стелла.

— Извини, — сказал Антонио, — привычка.


Он остановил машину и сказал:

— Выходим здесь, машину потом припаркую.

Точку в разговоре поставил Педро:

— Это ты убил его, папа.

Выходя из машины, Ева терпеливым голосом сказала Педро:

— Нет, он сам бросился под колеса.

— Неправда, — почти закричал Педро, — тебя там не было. А я сам видел — это он убил его.

— Я там была, — устало сказала Ева.

Педро тихо заплакал. Антонио и дети еще доставали свои вещи из машины, а Ева была уже далеко. Она забежала в дом и стала искать тетради пса. Но их не было, нигде. Быстро и яростно спустившись по лестнице, она подбежала к Антонио, который копался с урной и все никак не мог решить, что с ней делать: оставить в саду или отнести в дом, как трофей. С безудержным бешенством она закричала ему:

— Где тетради?

— Какие? Собачьи?

— Да, именно эти.

— Я их сжег, со всеми его вещами, и книги тоже. Ты что, хотела, чтобы все это так и осталось везде валяться. Теперь мы чисты, абсолютно чисты. Мы похоронили собаку, а собаки не читают и не пишут. Или может быть, это был не пес? Жил как пес — значит пес, — заорал ей в ответ Антонио. Стелла сказала: «Какие книги? Наш пес умел читать?»


Ева резко оттолкнула Стеллу, которая встала между родителями, и, шагнув к Антонио, попыталась его ударить. А он заорал на всю улицу, что она сучка, просто сучка, а потом — бросившись за руль — что теперь-то уж он сделает свой поворот, и посмотрим еще на стоянку или, мать твою, в другую сторону — на свободу. Со всей этой злобой он резко обогнул угол, за которым в последний раз встретил пса, и не заметил, что Педро в это время подошел к тому месту, где лежал Дэни, чтобы найти его следы и доказать себе и другим, что пса убил его отец. И в этот раз Антонио мог заметить с высокой палубы своего флагманского корабля, что одна маленькая волна, нарушила олимпийское спокойствие лазурной и гладкой поверхности мира, по которой он вел свое судно. Всего лишь тонкая морщинка на глади вселенной. Флагман был специально сконструирован так, чтобы оставлять незаметными все неровности дороги. С технической точки зрения Антонио припарковался отлично, может быть, как никогда прежде, точно поставив машину в белый прямоугольник, который он сам для себя начертил, так, чтобы его размеры точно совпадали с габаритами автомобиля. «Прямо в точку», — сказал Антонио.


Еще от автора Франко Арминио
Открытки с того света

Франко Арминио (1960) “Открытки с того света”. Вот именно. Несколько десятков репортажей от первого лица, запечатлевающих момент смерти рассказчика.“Я один из тех, кто за минуту до смерти был в полном порядке”. Или:“На могильных досках таких, как я, изображают с длинными закрученными усами. Я даже не помню, как умер”.Перевод Геннадия Кисилева.


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.