Итальянская новелла. XXI век. Начало - [24]

Шрифт
Интервал

Я и вправду мог умереть, меня могли застрелить на этой пустынной улице. Напасть, ограбить, убить, бросить в контейнер для мусора и сжечь. И никто бы об этом ничего не узнал еще много часов, до самого утра. И в эти часы я был бы таким легким, развеянным по ветру. Я умер бы в тишине.

Несчастный, неизвестный труп. Останки. Я тоже — вещь.

И тогда в своем бегстве я сумел бы достичь звезд и небес забвения. Но кто бы тогда смог признать, что я прав, воздать мне должное. Я и сам бы ничего тогда не попросил, кроме тишины.

Я был готов к этому. Я кружил по улицам на своем черном «Кольнаго», велосипеде, созданном для гонок, но никогда не использовавшемся по назначению, служившем только для поездок за покупками. Легкий и слишком низкий, он принуждал меня сидеть согнувшись, как ведьма на метле. Я готов, вот он я: добыча.


За прачечной с вывеской «Медвежонок» я заметил кучу мусора и что-то фосфоресцирующее зеленым светом: может быть, упаковку от йогурта, освещенную отблеском фонаря. В любом случае — это было что-то маленькое, пустяк. Я сделал еще один круг и вернулся к этому месту. Потом еще раз. Было почти четыре утра. Кроме меня — на улице никого. Меня влекла к себе эта куча мусора. Я чувствовал, что она создана специально для меня, что, может быть, это последнее свидание. Всем своим существом я стремился туда. Зеленый предмет увеличился, становился световым сгустком, освещавшим этот угол ночи. Я подъехал ближе.

Зеленый предмет стал почти жидким, желеобразным, он растекался по асфальту и увеличивался. Как будто неожиданный порыв ветра, что-то врезалось в мой велосипед, я упал и ударился головой. Не знаю, потерял ли я сознание, но, так или иначе, некоторое время я лежал неподвижно, утратив способность мыслить. В ту ночь меня как будто околдовали, и мое состояние было уже почти обморочным, поэтому точно определить, когда отключилось сознание, я не могу. Я спал не больше часа в сутки, длилось это дней десять, и я не мог и не должен был крутить изо всех сил мокрые педали велосипеда в такой час, когда все уже давно спали.

Я заметил, что на моем лице было что-то зеленое, я весь был в этом зеленом веществе и ничего не ощущал, кроме слабости; но все же попытался подняться, и, с трудом преодолевая дрожь, встал на колени. Я чувствовал, что сил у меня нет даже на то, чтобы просто стоять без посторонней помощи. Вернуться домой я уже не рассчитывал, думал, что так и останусь там навсегда, лежать в грязи со своими ранами. И вдруг я ощутил, что чья-то рука поднимает меня. Но рядом никого не было. Я схватился за фонарный столб, и только тогда почувствовал, что рука меня отпустила.

В небе показались небольшие завитки облаков, из которых с карканьем вырывались черные вороны. Я был уверен, что они пытаются мне что-то сказать, разговаривают со мной. Прежде ничего подобного не случалось. Я не думал, что птицы могут заговорить со мной, не замечал их незримого присутствия, не ожидал, что они вот так появятся из ничего, чтобы поддержать меня и помочь мне идти дальше. Я закричал «Кто здесь?», как будто у себя дома, в коридоре. Велосипеда больше не было. На асфальте не было ничего. В это трудно было поверить. Как и во все произошедшее со мной. И, тем не менее, я больше ничему не удивлялся. В этом странном ночном оцепенении было что-то успокаивающее. В чрезмерном изнеможении тела я обрел уверенность и тепло, которых никогда не знал.

Велосипеда не было. Его детали как будто провалились сквозь землю, растворились в воздухе, и я об этом не жалел. Мне не было страшно. Я был благодарен моему велосипеду за то, что он исчез так внезапно. Я был благодарен улице за ее молчание. Какое чувство свободы в конечности вещей! Какая ясность и чистота в пустом пространстве!

Напротив меня — стройный ряд мусорных баков, расположенных согласно неумолимой логике, логике исчезновения. Определенный цвет для каждого вида мусора: бумаги и картона, стекла, пластика. Надпись «мусор недифференцированный» меня расстроила. Я не верил и никогда не поверю в рай, чистилище и ад. Наш «дифференцированный сбор». Эту космическую уборку городских улиц, направленную на людей и на их души. Я знал, что ничего подобного не существует. В конце концов, единственное, что уготовано нам всем — одна печальная надпись: «мусор недифференцированный», такая же, как эта — приклеенная к мусорному баку.

Но только не мне. Я не годился для утилизации. Нет, я ее не заслуживал, я больше ни на что не годился и никому не был нужен. Как и все люди: недифференцированные после смерти.


Я стоял перед мусорными баками. Это была правда, которую я всегда знал, истина, приводившая меня в ужас долгими ночами. Но той ночью, одинокой и заколдованной, гнетущая мысль об утрате индивидуальности вдруг стала для меня ярче и отчетливее. Да, именно так, и я, как и мой велосипед «Кольнаго», был чист, прост и спокоен. Исчезнуть, раствориться — было моим призванием.

Подлинные причины моих отношений, в которых не было любви, отношений с отцом, с семьей, с немногими друзьями — все это вдруг прояснилось. Мое назначение было не в существовании, а в исчезновении. Мой путь лежал в этом направлении. Я снова закричал, но не от страха, а от жажды быть замеченным. Я был там! Там! Чтобы за мной пришли. Чтобы смешали меня с прахом. Кто был там? Кто пришел за мной?


Еще от автора Франко Арминио
Открытки с того света

Франко Арминио (1960) “Открытки с того света”. Вот именно. Несколько десятков репортажей от первого лица, запечатлевающих момент смерти рассказчика.“Я один из тех, кто за минуту до смерти был в полном порядке”. Или:“На могильных досках таких, как я, изображают с длинными закрученными усами. Я даже не помню, как умер”.Перевод Геннадия Кисилева.


Рекомендуем почитать
Северные были (сборник)

О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.


День рождения Омара Хайяма

Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.


Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.