Истребленные маршалы - [3]

Сам Блюхер о книге Г.В. Енборисова слышал, но прочесть ее так и не удосужился. Уже после Гражданской войны на встрече с писателями он утверждал: «Один из командиров Верхнеуральского казачьего отряда бывший казачий офицер Енборисов, хорошо посвященный в наши планы, перебежал к белым. После Гражданской войны он бежал за границу и написал возмутительную книгу о нашем отряде». Здесь Василий Константинович явно спутал полковника Енборисова с его сыном Николаем, о котором речь впереди. Можно предположить, что до Блюхера дошли слухи и о «навозной куче», и о «беглом австрийском каторжнике», что и вызвало его гнев!

В начале мая под Оренбургом вспыхнуло большое восстание казаков, недовольных земельной политикой Советской власти. Повстанцы во главе с есаулом Лукиным взяли город, но удержать его не смогли и отошли в степи. На помощь советским войскам под Оренбургом двинулся Сводный Уральский отряд Блюхера в 2000 человек. Вскоре к нему присоединился двигавшийся с Западного фронта отряд Г.В. Зиновьева, будущего командующего Туркестанской армии, и несколько более мелких отрядов. Войска Блюхера нанесли ряд поражений казакам и 23 мая соединились с Оренбургским гарнизоном. В первой половине июня к ним присоединились сформированный в Белорецко-Верхнеуральском районе отряд братьев Кашириных и уфимский отряд М.В. Калмыкова. Однако начавшийся 25 мая мятеж чехословацкого корпуса резко изменил военнополитическую ситуацию. Уже 27 мая чехи захватили Челябинск. Из Тургайских степей вернулся Дутов с отрядом в 600 бойцов и возглавил повстанцев, вновь осадивших Оренбург. Отряды Блюхера и Кашириных отступили к Верхнеуральску, орские красногвардейцы — к Орску, а отряд Зиновьева вернулся в Ташкент. Как отмечает Н.Е. Какурин, «пространственность театра, малая его насыщенность войсками противника позволили им благополучно выйти из зоны, охваченной восстанием и занятой чехословаками, и достигнуть своих целей». Блюхер предложил всей южноуральской группировке красных, насчитывавшей около 10,5 тыс. штыков и сабель, выходить на соединение с главными силами Красной Армии в направлении на Екатеринбург через рабочие районы Урала. Братья Каширины, чей отряд был наиболее многочисленным и состоял преимущественно из оренбургских казаков, хотели двигаться к Екатеринбургу по казачьим областям — через Верхнеуральск и Троицк. Большинство командиров их поддержало, однако в дальнейшем стало ясно, что этот план оказался ошибочным. Основная масса казаков была настроена враждебно по отношению к красным, а многие бойцы каширинского отряда разошлись по домам. Блюхер согласился идти к Верхнеуральску, чтобы не дробить силы. Но взять город не удалось. Пришлось отступить к Белорецку. В этих боях 26 июля был тяжело ранен Николай Каширин, бывший офицер, избранный главкомом объединенных отрядов. Руководство перешло к его брату Ивану. Его первым заместителем стал Блюхер. Но такое положение сохранялось всего неделю. 2 августа в Белорецке командиры собрались на совещание. Один из участников, Иван Недолин (Маркелов), оставил нам его описание: «Василия Константиновича Блюхера все привыкли видеть в его неизменной потертой кожанке, в солдатской фуражке, пыльных сапогах. Среднего роста, крепкий, шатен. Подбородок в щетине редко освежаемой бритвой бороды. Серые внимательные глаза временами — в этом убедились все — отливали сталью. Челюсти и подбородок выдавали твердую, решительную натуру… Неразлучный маузер в деревянном чехле, бинокль, полевая сумка-довершали скромный наряд главкома партизан.

Иван Каширин, любимец казачьей бедноты, популярный своей удалью, находчивостью. Высокий и стройный, он держался с подкупающей простотой и красочностью. Синие казачьи офицерские брюки, высокие хромовые сапоги. Иван Дмитриевич носил летом в жару простую рубаху-косоворотку или гимнастерку. На ней эффектно выделялся серебряный пояс, кривая казачья шашка — тоже в серебре. Наган. Каширин отпустил рыжеватую бородку, а голову часто брил. Ему было меньше тридцати, с виду это был душа-кавалерист, рубака и весельчак.

Рядом с Иваном скромно выглядел старший Каширин, Николай. Среднего роста, брюнет, темноглазый, с задумчивым, строгим лицом, в обычном костюме казачьего офицера. Николай еще не оправился от ран, ходил, опираясь на костыль или на гусарскую в металлических ножнах шашку. Николай твердый большевик, скромный, решительный, настойчивый.

Из других командиров отрядов наиболее популярным был Николай Томин, командир Троицкой бригады, бывший казачий урядник. Высокий, плотный, с русой бородкой, в старенькой кожанке, с неизменной плеткой в руке, с револьвером у пояса, биноклем на груди. Томин был недавно ранен в руку и весь поход проделал с рукой на перевязи. Деятельный, спокойный и бесстрашный, он всегда был впереди передовых частей фронта. Неизвестно было, когда он отдыхал, так привыкли его видеть всегда бодрствующим».

А вот портрет тех же братьев Кашириных, увиденных с другой стороны линии фронта, глазами уже знакомого нам Гавриила Васильевича Енборисова: «Я уверен, что Каширины, особенно Иван, — люди совсем не идейные, а просто они привыкли смотреть на своего отца — атамана станицы — в течение 27 лет как на человека, занимающего должность и Божественного происхождения, и они, как наследники его должности, должны быть тоже атаманы, тоже власть, а большевикам это все равно, ибо идейного из них нет ни одного — только грабь награбленное. Если бы жиды прогнали Кашириных, то они всю эту идею стащили бы в кабинет с надписью «00». Раз человек из ярого монархиста легко перелетел в революционеры, то еще легче они способны вернуться обратно, как и вообще все перелеты — трусишки-шкурники идут за шкуру».