Истребленные маршалы - [25]

«— Вы меня послушайте», — не обращая внимания на возражения собеседника, уверенно продолжал бывший чекист, — «я вас считаю японским шпионом, тем более что у вас такой провал. Я вам скажу больше, факт доказан, что вы шпион. Что, вам нужно обязательно пройти камеру Лефортовской тюрьмы? Вы хоть думайте».

Но Василий Константинович «правильно думать» не захотел и продолжал «строить из себя невиновного». Его отправили в Лефортово. «Физическое воздействие» на Лубянке должно было показаться оздоровительными процедурами по сравнению с лефортовскими пытками.

И. Русаковская, сидевшая в одной камере со второй женой маршала Г.П. Кольчугиной, рассказывала комиссии ЦК КПСС: «Из бесед с Кольчугиной-Блюхер выяснилось, что причиной ее подавленного настроения была очная ставка с бывшим маршалом Блюхером (звания Василия Константиновича никто не лишал, но определение это очень точно: «бывший маршал» (для лефортовских палачей Василий Константинович был уже человек конченый. — Б.С.), который, по словам Кольчугиной-Блюхер, был до неузнаваемости избит и, находясь почти в невменяемом состоянии, в присутствии ее наговаривал на себя чудовищные вещи. Я помню, что Кольчугина-Блюхер, с ужасом говоря о жутком, растерзанном виде, который имел Блюхер на очной ставке, бросила фразу: «Вы понимаете, он выглядел так, как будто побывал под танком».

Бывший начальник санчасти Лефортовской тюрьмы Розенблюм в 1956 году сообщила КГБ, что оказывала медицинскую помощь подследственному Блюхеру. Лицо несчастного было в кровоподтеках, под глазом был большой синяк, а склера глаза была наполнена кровью — так силен был удар.

Бывший начальник Лефортовской тюрьмы Зимин сообщил в 1957 году, что сам видел, как «Берия избивал Блюхера, причем он не только избивал его руками, но с ним приехали какие-то специальные люди с резиновыми дубинками, и они, подбадриваемые Берией, истязали Блюхера, причем он сильно кричал: «Сталин, слышишь ли ты, как меня истязают?!». Берия же, в свою очередь, кричал: «Говори, как ты продал Восток!».

О том же сообщил в ЦК КПСС бывший заместитель Зимина Харьковец, утверждавший, что на его глазах Берия вместе с Кобуловым избивали Блюхера резиновыми дубинками. Правда, насчет Кобулова Харьковец, похоже, присочинил. Старший из братьев Кобуловых, Богдан, в те дни, когда шло следствие по делу Блюхера, работал заместителем наркома внутренних дел Грузии, младший, Амаяк, — первым заместителем наркома внутренних дел Украины. Сомнительно, чтобы Лаврентий Павлович специально стал бы выписывать в Москву одного из Кобуловых, чтобы тот поколотил резиновой дубинкой непокорного маршала. Но что Василия Константиновича били, и крепко били, сомневаться не приходится.

Один из бывших следователей НКВД 12 ноября 1955 года на допросе показал, что когда 5-го или 6-го ноября 38-го года первый раз увидел маршала, то «сразу же обратил внимание на то, что Блюхер накануне был сильно избит, ибо все лицо у него представляло сплошной синяк и было распухшим. Вспоминаю, что, посмотрев на Блюхера и видя, что все лицо у него в синяках, Иванов тогда сказал мне, что, видно, Блюхеру здорово попало».

«Танковые» методы допросов дали, наконец, эффект. Блюхер признался в связях с «правыми». В период с 6 по 9 ноября он написал письменные показания о том, что готовил военный заговор. А вот в шпионаже в пользу Японии признаться не успел: умер 9 ноября 1938 года, не выдержав побоев. Официальный диагноз констатировал смерть в результате закупорки легочной артерии тромбом, образовавшимся в венах таза. Стал ли роковой тромб следствием непрерывных истязаний или просто маскировал другой, более откровенный диагноз: смерть от сотрясения мозга или от пролома черепа, например?

Сталину сообщили о смерти Блюхера. Иосиф Виссарионович распорядился тело кремировать. Бывший сотрудник НКВД Головлев сообщил в 1963 году комиссии ЦК КПСС: «В нашем присутствии Берия позвонил Сталину, который предложил ему приехать в Кремль. По возвращении от Сталина Берия пригласил к себе Меркулова, Миронова, Иванова и меня, где он нам сказал, что Сталин предложил отвезти Блюхера в Бутырскую тюрьму для медосвидетельствования и сжечь в крематории». Вождь не использовал для посмертной реабилитации маршала даже последовавшее через две недели после его гибели смещение Ежова (арестовали Николая Ивановича только в апреле 39-го, а расстреляли 4 февраля 1940 года). Реабилитировали Блюхера лишь 18 лет спустя, 12 марта 1956 года, постановлением Военной коллегии Верховного Суда СССР «за отсутствием в его действиях состава преступления». Реабилитировали и двух первых его жен, приговоренных к расстрелу, реабилитировали и третью, отправленную в ГУЛаг. Невиновен оказался и брат Василия Константиновича Павел, расстрелянный в 39-м году. Следствие считало, что именно на самолете брата маршал собирался бежать в Японию (вероятно, на воображение чекистов сильно повлиял недавний побег их коллеги Люшкова).

Так почему же Сталин расправился с Блюхером? Действительно ли подозревал его в связях с оппозиционерами? Опасался, что не сегодня, так завтра маршал может стать во главе заговора? Или, может быть, испытывал к Василию Константиновичу какую-то личную неприязнь? Последнее, скажу сразу, представляется совершенно невероятным. Ведь Сталин и Блюхер впервые встретились в более или менее узком кругу лишь незадолго до 37-го года, когда на Военном Совете разбирали сигналы о недостатках в Особой Дальневосточной армии. И между процессом Тухачевского и боями у Хасана маршал и генсек как будто вообще не встречались. И чем мог вызвать подозрение Василий Константинович, ревностно искоренявший крамолу на Дальнем Востоке?