Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя - [32]

– По своей земле, как крысы прячась, идем, – всхлипнул Демин.

– Ничего, боец, будет и на нашей улице праздник, – успокоил его Слуцкий, услышавший красноармейца.

Шли мы всю ночь, обходя деревни и хутора, с которых нас изредка облаивали собаки, те, которые чуяли и были живы. Под самое утро перед нами выросла темная стена, оказавшаяся лесом.

– Идем в глубь километра на два и встаем на отдых, – скомандовал сержант.

Найденная нами полянка была просто идеальной для привала, но она оказалось занята. Услышав редкое мычание и увидев туши коров, я с неудовольствием понял, что тут целое стадо.

А вот бойцы обрадовались: есть хотелось всем, три последних банки тушенки мы схарчили за пару минут на одном из предыдущих привалов.

– Стой, кто идет? – окликнул нас тоненький детский голосок.

– Свои! – немедленно откликнулся сержант.

– Какие такие свои? – спросил уже другой голос, явно старика, с той стороны долетел отчетливый звук взводимых курков.

– Советские бойцы, – ответил сержант.

– Ну подходь, если действительно свои.

При свете костра тускло сверкнули стволы двустволки, которую дед Апанас продолжал держать в руках.

– К своим, значит, идете? Отступаете? – спрашивал он.

Я сидел в стороне, кушая хлеб с салом, изредка отхлебывая горячего чая из кружки, и с интересом прислушивался к разговору.

– Отступаем, – как эхо, вздохнул сержант.

– Задание у нас: как можно быстрее пробиться к нашим и доставить им разведданные.

Сидевшие рядом четверо пионеров – три пацана и девчонка лет тринадцати – два Ивана, Олег и Ольга – оживились.

– Разведданные – это серьезно. Покажу я вам одну тропку, о ней мало кто знает, километров тридцать пройдете, никого не встретите. Места там глухие, болотистые.

– Может, вы с нами, дорогу покажете?

– Да куда мне? Видите же, с колхозным стадом. Велели гнать на восток, помощников вот дали, пионеров из нашей школы. А тут самолеты, прямо по коровам стреляют, ироды, вот я и загнал их сюда. Как к дороге не поедем, так немцы одни, второй день стоим, двинуться не можем, много пораненной скотины.

– Понятно, – сержант даже и не пытался скрыть своего разочарования.

– А вы летчик? – спросила у меня девочка.

– Летчик.

– А у нас самолет есть, – как припечатала она, отчего я поперхнулся.

– Гхде?.. кхе… кхе. Спасибо, – со стоном кивнул я Демину, хорошенько врезавшему мне по спине, забыв о ране.

– У нас над селом бой был. Вот один из самолетов и сел на луг в километрах пяти от села, – ответил вместо девчонки дед, сворачивая цигарку.

– Целый? – оживился сержант, при этом взглядом спрашивая у меня. «Справишься?» Я молча кивнул.

– Да кто его знает. Но летчика из него всего в крови вытащили. Мертвый он был, даже не знаю, как аэроплан посадил.

– Целый он. Там только дырка в боку, где летчик сидел. Я сам слышал, как один из приехавших командиров так и сказал: «Пришлите летчика, аппарат цел. Местность для взлета нормальная. Пусть перегонят его на аэродром», – процитировал неизвестного командира один из мальчишек, белобрысый паренек с царапинами на руке и хлыстом под ногами.

– Да, там еще красноармейца оставили охранять самолет. Но никто так и не приехал, – сказала девочка.

– Да его, наверное, немцы уже нашли? – спросил сержант.

– Нет. Вряд ли, тот луг труднодоступен. Туда машина с трудом проехала, если только кто-то из сельских сболтнул, – не согласился со Слуцким дед, дымя как паровоз.

– Нужно торопиться. Отведете нас? – спросил сержант.

– Я отведу, – вскочил тот самый белобрысый.

– Иван проводит, он знает дорогу, – кивнул старик.

Аккордеон я оставил деду. Было видно, как он обрадовался такому подарку. Честно говоря, и мне уже надоело тащить его на себе. Так что я хоть и с некоторым сожалением, но оставил музыкальный инструмент, радуясь, что смог отблагодарить деда и детей за помощь.

Так, без отдыха, мы энергично зашагали дальше следом за невысоким проводником.

– Вань, а что за самолет? Истребитель? – вопрос был закономерен. Бомбардировщиком я управлять не умею.

– Да. И-16, – обернувшись, ответил он.

«Точно, дед же говорил, что из него одного вытаскивали!» – припомнил я.

Шли мы довольно долго. Чтобы срезать путь, пришлось идти краем болота, иногда проваливаясь в мягкую сырую почву по щиколотку. Как пояснил Иван, чтобы обойти это болото, потребуется столько времени, что к самолету мы выйдем только к обеду, да еще и через село проходить, оно как раз стояло на границе двух болот, вот и вел нас тайными тропками.

Звучным шлепком убив очередного комара, посмотрел на светлеющий небосклон и на часы:

– Четыре утра, светлеет, нужно поторопиться, – сказал я, перелезая вслед за Деминым через упавшее полусгнившее дерево.

Мои слова долетели до сержанта и Ивана.

– Тут немного осталось, полчаса, и мы на месте.

Парень не ошибся, действительно мы вышли на луг минут через тридцать. Я с подозрением его осмотрел: как и думал, он оказался частью болота. То есть цеплял его краем, а это значило, что почва не могла быть пригодной для взлета.

– Стой, кто идет?! – истерично заорал кто-то из кустов.

– Это что, часовой? Он еще здесь?! – удивленно спросил я у Ивана. Тот только пожал плечами.

– Свои. Сержант Слуцкий, мы летчика привезли, – почти сразу отреагировал сержант. Видимо, тоже молниеносно пробежав варианты ответов, выдав более-менее нормальный.