Истребитель зверья - [35]

— Что это? — внезапно спросил Готрек.

Феликс посмотрел в указанном ему направлении. Толпа измождённых оборванцев появилась из рядов армии противника. Её подгоняла вперёд группа тучных мужчин в грязных одеяниях с капюшонами. Эти погонщики опирались на здоровенные посохи с навершием из черепов, глазницы которых во мраке сияли зелёным светом. Даже на этом расстоянии Феликс почуял в дуновении ветра их отвратительную вонь, и его едва не вырвало. То был наимерзейший дух гниения и разложения, который ему довелось обонять с тех пор, как он сражался с чумными монахами Клана Чумы в нульнских Садах Морра.

— Понятия не имею, — ответил Феликс, — но готов поспорить, что ничего хорошего.

Когда толпа оборванцев приблизилась, Феликс смог расслышать их жалостливые причитания: «Спасите. Помогите. Пощадите нас». Эти вопли разрывали сердце, и Феликс ни на миг не усомнился в их искренности. На его глазах закутанные погонщики начали отходить назад, а оборванцы бегом устремились к стенам Праага.

— Откройте ворота! Впустите нас! Не оставляйте нас этим демонопоклонникам!

Как только толпа устремилась вперёд, на мольбы отреагировали, однако не так, как ожидал Феликс. Лучники на стенах открыли огонь. В воздухе просвистели стрелы, вонзаясь в тела передовых беглецов. Некоторые остановились и завопили, прочие же продолжили движение навстречу неминуемой смерти под градом стрел.

— Что они делают? — спросил потрясённый Феликс.

— Это дьявольски изворотливая уловка, человечий отпрыск, — отвечал Готрек. — А кислевиты отвечают на неё единственно возможным способом.

По его голосу было похоже, что он одобряет эту бойню. На глазах у Феликса пал последний из беглецов. Единственной реакцией со стороны войска хаоситов был бессердечный хохот.

— Да что же это такое? — произнёс Феликс.

— Не сомневайся, завтрашний день покажет, — заметил Готрек. — Пошли, пора бы нам выпить — если конечно в этом городе найдётся приличный эль.

Следующий день действительно всё объяснил. Трупы беглецов за ночь распухли и почернели. Через подзорную трубу Феликс с ужасом увидел, что на телах оборванцев проявились признаки заражения. На коже трупов вздулись объёмные гнойники. Вонь была ужасающей. Феликс прикрыл нос. Он понятия не имел, верны ли слухи, что чумой можно заразиться посредством этой вони, но решил не испытывать судьбу.

— Стража поступила правильно, — заявил Готрек. — Если бы этих беженцев впустили, они бы разнесли чуму по городу. Нурглова работа. Дело рук последователей Повелителя Чумы.

— Однако это, вероятнее всего, означает, что они были лишь невинными крестьянами, захваченными в плен при наступлении войска хаоситов, — заметил Феликс и вздрогнул.

— Да, — мрачно подтвердил Готрек. — Скорее всего, так оно и есть.

— Это самый недостойный способ ведения войны, — произнёс Феликс.

— Ты это им скажи, человечий отпрыск, — посоветовал Готрек, указывая на море хаоситского отребья. — Они это сделали, не я.

Феликс расслышал нотки гнева в голосе гнома. Готреку случившееся нравилось не более, чем ему самому. У Феликса возникла другая мысль. Стража тоже должна была понимать, что стреляет по своим невинным собратьям. Всё это часть несложного замысла, цель которого — подрыв боевого духа защитников. И Феликс понимал, что, по всей вероятности, это сработает. Против чумы нет защиты.

— Что мы можем сделать? — спросил Феликс.

— Я приведу Снорри с несколькими парнями, мы оттащим тела подальше и сожжём.

— Ты тоже можешь подхватить чуму, — предостерёг Феликс.

— Гномам не страшны болезни людей, человечий отпрыск. Для этого мы слишком выносливы.

Феликс искренне надеялся, что гном прав.

«Белый кабан» был заполнен. Гномы держались особняком в одном из углов. С момента, как они возвратились после сжигания тел у ворот, с ними никто не заговаривал. Не было желающих случайно подхватить чуму. Единственными людьми, занявшими ближайшие к гномам столики, были Феликс, Макс и Ульрика. Если гномы и обижались, то вида не подавали. «Хотя, они же истребители, — пришло в голову Феликсу, — и, по всей видимости, не видят ничего необычного в том, что люди их избегают».

— Жду не дождусь, когда нападут воины Хаоса, — пробасил Улли. — Собираюсь прикончить сотню, не меньше.

Прочие истребители глядели на него со снисходительным недоверием. Тот, похоже, не заметил и продолжал хвастаться.

— Я их на куски порублю! А потом ещё и попрыгаю на этих кусках.

— Снорри не видит в этом особого смысла, — раздался пропитой голос Снорри. — Они и так будут мертвы.

— С хаосопоклонниками никогда нет полной уверенности, — завопил Улли. — Они владеют магией и всё такое.

— Да ты никак эксперт в этом вопросе, — с явной издёвкой заметил Готрек.

— Нет! Я знаю лишь то, что рассказывал о хаосопоклонниках мой старик — прадед. Он был в Прааге. В момент их последнего нападения.

Со стороны остальных столиков донёсся шепоток недоверия. Вопли Улли оказались слишком громкими, чтобы в баре на них не обратили внимания. Народу было недостаточно, чтобы общий гул заглушил слова гнома.

— Это возможно? — спросила Ульрика, понизив голос.

Феликс ответил утвердительным кивком:

— Несомненно, так и есть.